– Говори толком!

Торговец поглядел на юного ария с нескрываемой досадой. Чужак был хорошо одет, не по годам властен и, уж конечно, не знал, что такое убиваться день-деньской, чтобы прокормить семью. Но кто он, чтобы кричать на вольного жителя Белазоры?

– Малек Первородного Змея, – прошептал торговец. – Тот их завсегда перед собой вперед высылает. А потом уж и сам является…

Царевич недоверчиво поглядел на него. Он что, всерьез?

– Прогневили его чем-то. Жертву готовить надо.

– Какую еще жертву? – возмутился Аюр.

Рыбника в этот миг было не узнать. Куда делась услужливая широкая улыбка? Его скуластое лицо будто вытянулось и побелело.

– Ясное дело какую. Тот, кто Змея прогневил, – тот к нему и отправится ответ держать…

– Прогневил Змея?!

– Может, именем его поклялся, да слово не сдержал. Может, в набегающую волну плюнул…

Торговец умолк и вдруг взялся за широкий разделочный нож.

– Да только из наших, – глядя долгим взглядом на молодого ария, проговорил он, – такого никто делать не стал был. Вот чужак – иное дело…

Аюр попятился, осознавая, к чему клонит торговец рыбой.

– Эй, эй! – закричал тот. – Сюда! Тут он!

Никто из торгующих не удосужился даже спросить, о чем это горланит их собрат. Все разом выскочили из-за своих прилавков, схватившись за ножи и топоры, и двинулись к чужаку. Но прежде чем кто-то успел приблизиться к царевичу, Туоли со своими людьми оказался рядом.

Вид храмовой стражи с обнаженными клинками быстро успокоил толпу. О чем-то тихо переговариваясь, местные разом отхлынули. Тут же послышались голоса:

– Нет, не он это!

– Ничего, сейчас отыщем!

– Это малец Тойну, я видела, он с причала в море дохлую крысу бросил! – раздался пронзительный голос где-то поблизости.

– Тойну! – загомонили вокруг. – Мальчишка Тойну! Идем за ним!