— Слава Солнцу, ты очнулся!

Невид вскочил, воздел руки, его лицо засияло. Но слабый голос царевича будто приморозил его к полу:

— Как умер мой брат?

— К чему сейчас об этом?! Я прикажу принести тебе теплого питья. — Старый жрец склонился над больным. — Ты сейчас слишком слаб, чтобы говорить о…

— Я хочу знать, как умер мой брат, — повторил Аюр, сам поражаясь, до чего тихо прозвучал его голос.

Царевич слышал то, что говорил, будто издалека. Будто он лишь думал, что сказать, а язык шевелился где-то совсем не здесь.

Невид поморщился.

— Твой брат умер из-за того, что испугался, — наконец сухо ответил он.

— Амар не был трусом. Я помню его. Со своей Великой Охоты он привез шкуру и череп саблезубца.

— Твой брат испугался не опасности. Он не боялся ни зверей, ни людей и вообще был куда лучше приготовлен к тому, чтобы править Араттой, чем ты… Но он испугался силы, которой завладел. И она сожгла его.

— Кольцо лучника, которое сейчас на мне?

— Да. Чтобы натянуть Лук Исвархи, стреляющий сквозь миры, нужно обладать нечеловеческой силой. Но тебе нечего бояться. Ты уже доказал…

Аюр снова в изнеможении закрыл глаза.

— Нет, послушай меня! — возвысил голос Невид. — Постой! Вернись! Ты можешь справиться!

Царевич уже не слушал его. Он вспоминал брата. В прежние годы во дворце ему говорили, что Амар погиб во время наводнения. Когда среди ночного празднества с песнями и огнями улицы города вдруг начала заливать молчаливая черная вода, старший брат, одетый в тяжелые златотканые одеяния, в чеканных браслетах на запястьях, с венцом на голове, не смог выплыть. Получается, все это было ложью? Ведь не мог же он утонуть там и сгореть здесь!

«Мне казалось, я все уже понимаю, — думал Аюр. — И мои познания о мире велики — вполне достаточны, чтобы взойти на отцовский престол! Но теперь мне кажется: все, что я знал, — лишь раскрашенная занавесь скомороха, над которой, кривляясь, дергаются куклы в царском платье и блестящих доспехах…»

— Все напрасно, — услышал он как будто издалека полный горечи, усталый голос Невида. — Я могу еще раз вытащить царевича, но стоит мне отпустить его, как он снова проваливается в оцепенение…

— Не беда, — бодро отозвался лекарь. — Если он смог прийти в себя с твоей помощью, то рано или поздно вернется и сам.

— Рано или поздно? У нас нет времени!

— Спешка тут не поможет, святейший. Ты только навредишь ему. Пусть выбирается потихоньку, а мы поможем окрепнуть…