Что сказал Пастор преподобному Элайдже над телом Красавчика? Что он сказал, когда Рут тряслась, как влихорадке, слушая его слова?
«Вы идиот, брат мой. Человек, у которого вместо головы седло. Теперь он точно ничего не скажет. Он будет упираться до последнего. Ленивый мул сговорчивей, чем он сейчас…»
Там, у церкви, похожей на призрак, в ночной тишине, оглушительной после грома выстрелов, Рут вздрогнула от этих слов. Она уже слышала их – в юности, сломанной пополам тремя предприимчивыми мужчинами: главарем, хлыстиком, дробовиком. Если бы не папа, не отчаянный Роберт Шиммер, чьего огня хватило на двоих и не осталось на третьего, самого быстрого и сообразительного из банды…
Хлыстик мертв. Дробовик мертв.
Главарь выжил.
Ты слепая кротиха, мисс Шиммер. Все, на что ты способна, это греться на солнышке. Джефферсон узнал тебя первым, прими и проглоти.
Четырнадцать лет прошло.