Тогда нас из девятнадцати человек осталось всего шестеро: я, Элдри, Данрад, Сорока, Данко и Ядро, после ставший прозываться из-за хромоты Окороком…

Согласитесь, не так много свидетелей первого произнесения фразы «Странник на полторы головы»? Но я уже два года стойко боролся за собственное имя.

…Хм, собственное имя? У меня?

Эта мысль тут же уняла моё раздражение, и я вполне миролюбиво произнёс:

— Мне не нравится это прозвище.

— А зря. Кликуха верная. Зычно звучит, легко запоминается. Да и про твои Наполторы завсегда ещё покумекать надо, что ты за перец такой. Из-за чего кто-то там Рябой, Матёрый, Марви Упокаивающая всем сразу ясно, а про тебя поди гадай.

Сорока в своей речи перечислил трёх последних ребят, присоединившихся к Стае. Марви ходила с нами почти третий месяц, Матёрый (чьё настоящее имя было Браст) даже восьмой. Рябой вот всего неделю, но бывалые уже сделали вывод, что его-то Данрад заменит при первом подходящем случае.

— Я Странник.

— Ты долбаный зануда! — поморщился наёмник и перешёл к сути дела, ради которого и явился. — Тебя Холща срочно зовёт. Так что хватит штаны у реки просиживать.

— Я не зануда. Я Стран…

— Иди в жопу! — в сердцах воскликнул Сорока и, поглядев на Элдри да игнорируя меня, сказал после глубокого вздоха: — Без песка ты долго драить будешь, Малая.

— Морьяр запретил близко к воде подходить. А земля под дёрном только грязнит всё.

— Ну, счас он свалит, мы вместе сходим.

— Напомнить, что сейчас весна?! — резко поднялся я на ноги. — В реке запросто может затаиться проснувшаяся от спячки голодная…

— Агась. Я тя услышал, дружище! — перебил меня Сорока с пренебрежением. — Напомнить, что я и мечом лучше пользоваться умею, и над детьми, как ты, не издеваюсь?

— Ладно. Идите к реке, — буркнул я и, спрятав во внутренний карман дар Ужаса Глубин, ушёл. Сорока и правда хорошо относился к Элдри и даже по-своему опекал её, чтобы отпустить этих двоих со спокойной душой. Да и не хотелось мне сегодня ни с кем разговаривать да спорить. И всё тут.

На этом месте Стая стояла лагерем вторые сутки. За крепостную стену нас князь Ирвин запретил пропускать, ибо его княжество являлось крошечным пятачком земли на один город и деревень эдак двадцать. Отряд из восемнадцати известных наёмников его напугал. Но Данрада он увидеть возжелал. Не поленился, когда нам его стража боязливо от ворот поворот давала, лично взобраться на стену и возвестить, что намерен наедине поговорить о найме. Наш главарь на это только хохотнул и нагло заявил, что если у князя дела такого рода, то пусть теперь сам и приходит… Когда я с Элдри уходил к реке, то как раз заметил подъезжающую княжескую свиту.