Я снисходительно улыбнулся и посмотрел на знахарку:

— Надеюсь хоть ты, добрая Мелея, не собираешься идти со мной через леса и реки, ночуя на холодной земле и питаясь чем попало?

— Я не пойду, — надула она щёки в своём стиле. — И эта болтунья тоже никуда не пойдёт! Останется со мной и будет делать, что сказано!

Дейдра хотела возмутиться, но задумалась, а стоит ли, когда увидела перед носом пухлый кулак.

— Тоже мне путешественница, — проворчала Мелея, когда увидела, что аргумент подействовал.

— Правильное воспитание — залог понимания, — пошутил я, но никто шутку не оценил. А Дейдра зыркнула так грозно, что я на секунду признал в ней Мелею. — В общем, слушайте. Я подумал немного и хочу поделиться с вами своими размышлениями. Для начала, я прошу вас молчать обо всём, что вы услышите. Никому ни слова о том, что произошло и о том, что должно произойти. Вообще никому! Особенно старейшине Элестину…

— А почему? Он так давно мечтал о милихе. Он будет рад, что этим анираном оказался ты, — поморщившись произнёс Феилин. — Он духовник, потерявший веру. Они живут ею. И теперь он точно её обретёт.

— Элестин отравил Джона, — спокойно сказал я. — Он подсыпал ему уллак… Вы недоверчиво на меня смотрите, но тогда скажите: откуда я могу знать, как называется этот яд, если с вами совсем недавно? Я знаю, потому что видел это глазами Джона! А затем старик сам подтвердил, когда я его прижал.

— Но зачем!? — Феилин выпучил глаза. — Убить анирана — это грех, который не смыть никакими молитвами!

— Не грех, если аниран не милих и никогда им не станет. Он сам мне об этом рассказал.

— Святой отец коварен, — подтвердила Мелея, нервно перебирая складки на длинной юбке. — Я знаю. Он постоянно вёл со мной беседы разные. Ждал и просил сразу сообщить, если Дейдра вдруг понесёт. Для него это было очень важно…

— Ты ещё не сообщила ему!?

— Нет, не успела… Но собиралась в самое ближайшее время, — призналась знахарка. — Это же такое счастье! Я не могла с ним не поделиться. Особенно, когда он так его ждал.

— И что, ты думаешь, он бы сделал? — спросил я.

— Не… не знаю, — пожала плечами Мелея. — Это же ребёнок. Надежда для всех нас. Весь лагерь бы радовался!

— А теперь послушай, что я скажу. Тому, кто хладнокровно отправил анирана в иной мир, ни в коем случае нельзя верить. Ни слова ему! Элестин может использовать Дейдру и её пока ещё нерождённое дитя, как знамя. Как символ. Он уже несколько раз требовал, чтобы я собрался и отправился вместе с ним в Обертон. Чтобы предстал при дворе и показался в храме. Он считал, что я более достоин стать милихом, а потому отравил Джона. Поверьте, он принесёт в жертву любого из нас… любого из вас ради своих, пока ещё не до конца понятных, целей. А что будет с Дейдрой, когда появится дитя? А что будет, когда скрыть её положение уже будет невозможно? Он захочет и её отослать в Обертон?