— Нет, мой Фараон! — еще ниже склонился Техути. — Но, то, что я намерен сообщить, не терпит отлагательства! Прошу прервать церемонию и дать мне время на то чтобы объяснить мои мотивы, какими бы дикими и кощунственными они не казались!

— Прервать траурную церемонию? — в ужасе вскричал Сети. — Да в своем ли ты уме? Что скажут боги?

— Боги простят тебя, о великий! Ибо ты был введен в заблуждение лукавыми парасхитами! Этими подлыми смердящими холопами Сета и Анубиса!

Встревоженный Фараон, вместе с Техути отошел в самый темный и дальний угол дворцового коридора, сделав при этом свите знак оставаться на месте.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурил брови Сети и затем решительно потребовал, — Говори прямо и без обиняков, все как есть!

— Мой повелитель! — пал перед ним ниц Техути. — В царственном саркофаге покоится вовсе не наша госпожа!

— А кто же тогда там? — возопил Сети, наливаясь гневом и свирепея, подобно дикому абиссинскому льву, внезапно почуявшему, что его обманули ничтожные гиены пустыни.

— Не знаю, мой господин! — честно признался Техути, продолжая оставаться коленопреклоненным перед своим грозным повелителем.

— Что такое ты говоришь, раб? — в гневе вскричал Сети, пинком отбрасывая от себя в сторону начальника стражи и выхватывая остро отточенный бронзовый меч, висевший у него на поясе. — В своем ли ты уме? Что такое ты предлагаешь своему повелителю? Быть может, будет лучше для Египта и всех нас, если я прямо сейчас укорочу тебя ровно на голову?

— Воля твоя повелитель! — смиренно проговорил Техути. — Но я знаю лишь одно! То, что покоится в саркофаге — это не моя госпожа!

В гневе замахнувшись мечом на начальника стражи, Сети остановил свой острый клинок в самый последний момент, когда тот уже был готов отсечь голову дерзкого раба от туловища. Дико взвыв, Сети отвел руку с мечом в сторону. Придворные, напуганные яростью Фараона, в страхе за свою жизнь, испуганно жались к стенам дворцового коридора, испещренного причудливой росписью.

Бросив в их сторону гневный, испепеляющий взгляд, Сети громко выкрикнул:

— Немедленно остановите погребальную церемонию, ибо я так сказал!

В многочисленной толпе придворной свиты возникло замешательство, вызванное столь необычным приказом Фараона. Это шло вразрез со всеми многовековыми обычаями и традициями. Остановить погребальную процессию считалось немыслимым кощунством по отношению к умершему. Более того — это было надругательством и глумлением над светлой памятью усопшей Царицы!

Фараон искренне любил свою жену Нефертау и от этого, его страшное требование было еще более странным и пугающим. Придворные многозначительно переглядывались. Быть может, Фараон от горя совсем помешался и теперь не в силах снести разлуку со своей возлюбленной женой, тщится отодвинуть миг расставания как можно дальше?