Я – Вайю Блау. Вайю Блау. Вайю Блау. Вторая наследница рода Блау, дочь Юстиния и Аурелии Блау, перерожденная, – повторяла я про себя быстрым речитативом. – Вайю-Блау-Вайю-Блау-Вайю-Блау, а не… шекк.

Браслеты сыто светились светом, нажравшись энергии – стены лабиринта вспыхивали волнами, пульсируя в такт.

Приказ звучал приглушенно, как будто волны лабиринта гасили его.

«Лабиринт – это защита» – вспыхнуло в голове. «От ментальных атак». Приказ – это ментальная атака?

Я – одна, и я – Вайю Блау.

Пустота внутри ошеломляла, как будто в том месте, где недавно было тепло, проделали дыру…чувство сопричастности, семьи, дома, чувство, что мы есть одно, мы – едины, и «МЫ» есть «Я»… отдавало тянущей болью где внутри…

Я выдохнула и начала концентрироваться так, как учил Ликас – уплотняя пространство вокруг себя, это – мой мир, и никто… никто, видит Великий, не будет отдавать мне приказы…

Назад меня вышвырнуло без моего желания через доли мгновения – наручи потухли, полоснув запястья черным серебром в последний раз.

Открыв глаза, мне пришлось прищуриться от ярких вспышек – плетения сверкали, артефакты вспыхивали, девушки в кругу беспорядочно метались и визжали, бились стреноженные кони, охрана… несколько троек старуха зачем-то выпустила из-под защиты круга.

– Держать круг! Держать танец! – сорванным голосом кричала Лейле. – Продолжать!

Но… они не удержали – круг рассыпался белым бисером и девушки бросились врассыпную, шекки взревели.

Я подтянула ноги к рукам и начала быстро распутывать узлы – пальцы скользили, ногти ломались, но – мгновение и мне удалось ослабить узел.

Хвала Великому простые путы, а не артефакт!

Я откатилась набок и поползла, помогая себе ногами, дальше перебежками – три шага, затаиться, ещё три, два в сторону, ещё пять, пока не оказалась рядом с телом незадачливого охранника.

Это его сняли первым?

Одни ножны пусты, вторые – кортик – и начала пилить, то и дело задевая запястья. Вспышка впереди была особенно яркой – полоса света мелькнула в воздухе с низким гудением – Лейле раскручивает энергетический хлыст.

Песок был везде – во рту, в волосах, глаза слезились, лицо стягивала корочка. Шекки методично собирали жатву – отцепляли по одиночке каждого, кто оказался вне круга, вели, и ломали, подбрасывая в воздух, как будто не чувствуя силы плетений… но я знала, что это не так. Теперь – знала.