— Здравствуйте, — выдохнула она и шмыгнула носом, едва сдерживая судорожные дыхание. — Саша дал мне ваш номер…

— Ты Таня?

— Я… да, — немного смутилась, не понимая, откуда он ее знает.

— Что случилось?

— Он сказал мне уезжать, а сам остался в больнице с Павлом, — заикающимся голосом протараторила она.

— Блядь, — послышалось в трубке. — Где ты сейчас?

— В машине, недалеко от больницы.

— Ехать можешь?

— Могу…

— Сейчас скину адрес. Приезжай, я тебя встречу.

— Хорошо, — пробормотала Таня и завершила звонок.

Получив сообщение, вбила адрес в навигатор на телефоне и поехала по выстроенному маршруту. О Саше старалась не думать, искренне надеясь, что он справится со всем и сможет вернуться к ней.

***

— Где моя жена?

Голос Павла громом покатился по кабинету, заставив стекла в раме задрожать.

Саша никак не прореагировал на его крик, лишь сильнее стиснул кулаки. Стоя у окна, гипнотизировал белый мерседес и терпеливо ждал, пока тот отъедет от больницы. Очень надеялся на благоразумие Тани, что она выполнит его просьбу и не наделает глупостей. Наконец, машина тронулась с места и беспрепятственно выехала с территории. Саша облегченно выдохнул. Теперь, когда его женщине ничего не угрожало, мог дать достойный отпор сопернику.

— Ты оглох? — Паша в несколько шагов сократил расстояние и остановился перед ним. — Я спрашиваю, где моя жена? — чеканя каждое слово, повторил он. Все его сдерживаемые эмоции отчетливо слышались в каждой интонации. Каждый вдох был пропитан бешенством, но он еще пытался контролировать себя.

— Ее здесь нет, — холодно ответил Саша и, развернувшись к противнику лицом, скрестил руки на груди, демонстрируя абсолютное спокойствие. Сохранять невозмутимость требовало больших усилий, внутри бушевал ураган, пронизанный злостью и презрением, норовивший вырваться наружу в любую секунду.

— Я заметил, — усмехнулся Павел. — А где она?

— Я забрал ее себе. — Саша смотрел прямо в глаза, прожигая насквозь лютой ненавистью. Руки так и чесались начистить ему физиономию, но пачкаться не хотелось. Он понимал, что разборки неизбежны, Павел слишком слаб, чтобы вести конструктивный диалог, и непременно станет демонстрировать физическую силу, но не боялся. За свою семью готов был порвать любого голыми руками.