— Лилит? — прошептала.

— Я здесь, — отозвалась она. И облегчение затопило меня.

— Он умер?

— Вряд ли, — ответила Лилит. — По нему ударяли и сильнее.

— Как ты? — спросил отец. Оказалось, что все это время он держал меня на руках.

— Нужна энергия, — прошептала я. Пальцы скользнули к его горлу. Его руки напряглись. Но я взяла лишь немного, чтобы не потерять сознание. — Теперь нормально. Спасибо. — Отец поставил меня на ноги и придержал за руку, боясь, что я упаду. Энергия позволила избавиться от липкого бессилия. Некогда нарядное помещение теперь представляло собой развалины. Столы, закуски, посуду и прочую мебель раскидало к стенам. Под туфлями хрустело стекло. Люди тихо переговаривались. Помогали раненым, поддерживали дам, которые не успели покинуть помещение до начала светопреставления, что устроили мы с Димитианусом. Внезапно помещение наполнил гул, переходящий в крик ярости. В яркой вспышке материализовался весьма потрепанный Домитианус. Из ран на руке и груди текла кровь.

— Нет, опять! — В сердцах раздосадовано воскликнул он, взмахнув руками. — Сколько можно?! — Тут его негодующий взгляд остановился на мне. — Ты не всю энергию использовала.

— Резерв пуст! — возмущенно воскликнула я. — Условия выполнены, ты же видишь! — Глаза архонта вспыхнули угрожающим светом. — Ну ладно тебе, — я осторожно подошла к нему, протягивая ладонь к лицу, ощутив его горечь и разочарование. Глаза сияли от ярости, но потухли, стоило только мне коснуться его кожи. Сухой и холодной, как у мертвеца. Взгляд Домитиануса потускнел, он прочитал в моих мыслях сравнение. Плечи сокрушенно опустились. Я притянула его ближе. Домитианус положил голову мне на плечо и тяжело вздохнул, пытаясь совладать со своими эмоциями. И я в полной мере ощутила его горечь, отчаяние и разочарование, словно это уже мои эмоции. Следом пришла ненависть. Он ненавидел свою вечную жизнь. На меня хлынул поток его воспоминаний. Возможно, я одна из немногих ныне живущих, кто познал сущность архонтов. Они демиурги — создатели миров, боги в своей реальности. Но запертые в нашей вселенной в рамках материального мира. Этот мир давит на них, ограничивает и сжигает в агонии уже многие столетия. Вырваться невозможно. Умереть невозможно. Но и существовать здесь тяжело, потому, что их сущности чужды этому миру. Потому прикосновение к архонту вызвало во мне такую волну неприятия. Первое впечатление омерзения, при касании к архонту прошло. Мне стало его жаль. Домитианус крепко обнял меня за плечи, греясь столь неожиданными эмоциями нежности и поддержки. Похоже проявляется новый эффект крови архонта. — Я стану сильнее и попробую еще, — пообещала я, поглаживая его по спине. — Без договора. Просто обещаю.