Рисунки я сжигала в кухонном уголке на большой тарелке. Легкое дуновение ветерка из открытого окна и вот я ношусь по комнате, собирая горящие бумажки. В этот момент раздался звонок в дверь.

- Открыто! – Крис застал меня ползающей по полу с полотенцем в руках.

- У тебя пожар? – Он присоединился к тушению. С его помощью тушение было завершено в рекордные сроки. Крис перебирал кусочки бумаги. Благо я их порвала перед сожжением, иначе сейчас бы мямлила объяснения и краснела как школьница. Все таки некоторые рисунки были слишком откровенными. Крис тем временем просматривал картину, которую только предстояло повесить в комнате. Я же смотрела на походный рюкзак за его спиной. По коже прошелся холодок плохого предчувствия.

- Необычная работа.

- Кассиэль нарисовал, пока я была на полевых занятиях. Сказал, что это прощальный подарок и испарился.

- Он вернулся в Эдем? –  В глубине его глаз плескалось беспокойство, и даже страх. Он боится за меня? Наверняка и его посетили те же мысли, что и меня недавно.

- Скорее всего. – Подошла к нему ближе. – Зачем рюкзак?

- Ухожу на задание. Поэтому и пришел. Хотел попрощаться. – Он взял мои ладони в свои, и вложил в них черную бархатную коробочку. – Пусть оно останется у тебя на случай, – он осекся на мгновение и продолжил, – на всякий случай.

- Что за задание? Куда? – Сердце бешено стучало у горла.

- Разведка в зоне искажений.

- В том лесу, где был учебный лагерь? – Крис лишь кивнул, оглядывая мое лицо, словно пытаясь запомнить каждую черту. – Откажись. У меня плохое предчувствие.

- Я уже принял задание. – Он взглянул на наручные часы. – Мне пора. – Он крепко обнял меня. Уткнулась лицом в его грудь, глубоко вдыхая его запах, запоминая тепло его объятий. – Подумай о моем предложении, – попросил он приглушенным голосом, отстраняясь.

- Крис, я… - Он прервал мои слова, приложив палец к губам.

- Пожалуйста, ничего не говори. – Он провел кончиком пальца по моей щеке, а потом ушел, больше не проронив и слова. Смотрела ему в след и чувствовала, как сердце болезненно сжимается. Позвонила Уитхему, надеясь, что и меня пошлют в лагерь. Но он потребовал, чтобы я оставалась в штаб-квартире. Остаток дня провела у груши, чтобы не бродить бессмысленно по квартире. К вечеру плохое предчувствие переросло в твердую уверенность, что что-то случится.

На следующий день в академии было тише обычного. Объявили мобилизацию. Много стражей перебрасывали в полевой лагерь, в том числе спецотряды зачистки. Я весь день терроризировала Натана, но ему ничего не удалось пока выяснить. Уитхем меня открыто игнорировал. Отец объяснил, что мне присвоен второй уровень приоритетности. Первый       присваивают уже командованию. Это означало, что к зоне искажений допускать меня не собираются. Якобы моя полезность для стражей слишком высока, чтобы направлять меня в боевую разведку.