Вот только, смогу ли я жить дальше? Жить, зная, что эта самая жизнь не моя, да ещё и замешана на отборном вранье. Жить рядом с любимыми людьми и оставаться при этом чужаком, занявшим не своё место… Как долго я выдержу? Когда сорвусь? Так или иначе, это, ведь, всё равно произойдёт. И тогда я могу, сам того не желая, причинить всем, кто будет рядом… Невыносимую боль… Причиню боль тем людям, которых люблю больше жизни и хочу защитить. Нет! Не стоит ложь таких последствий. Лучше уж рубануть по живому сейчас, в надежде, что чуть позже у этих людей жизнь наладится. Ведь, иногда, говоря языком врачей, человеку приходится причинять кому-то боль, чтобы потом, у этого кого-то, всё стало хорошо. Когда ужин Валентина был закончен, он вопросительно и даже с вызовом посмотрел на меня. Типа, ну вот я и поел. Теперь, мол, от разговора не отвертишься. Я на этот взгляд ответил тем, что демонстративно сходил в дом и вынес две рюмки, поставив их на стол.

– Ну, и где коньяк?

Он достаёт из сумки бутылку «Hennessy X.O» и смотрит вопросительно.

– Наливай… – указываю взглядом на рюмки. – Только, мне немного. Иначе свалюсь раньше, чем разговор начнётся.

– Может, тогда, лучше вина налить? – предлагает второй вариант.

– Нет, Валь. То, что сейчас буду рассказывать, вином не зальёшь.

Он плюхает себе полную, а мне на донышко. Чокаемся. Коньяк приятной пряной волной обжигает гортань. Снова наливает.

– Саша, я хочу тебе сказать, что ты мне очень нра…

– Я знаю, – не даю ему договорить. – Но прежде, чем ты начнёшь признаваться мне в любви, хочу предостеречь. Не надо поспешных решений. Всё совсем не так, как кажется. Ты хотел получить ответы? Я согласна отвечать. Задавай вопросы.

Он внимательно смотрит мне в глаза. А мне снова приходится собрать в кулак всю свою волю, чтобы не захлебнуться этим взглядом.

– Вопросы? – спрашивает, замахнув рюмку. – Вопросов много… было. Но почему-то сейчас не знаю, с какого начать.

Я не стал следовать его примеру. Знаю прекрасно, что срубит меня ещё на полтиннике. В общем, пока пропущу.

– А какой первым на ум приходит? – подбадриваю.

– Там, на кухне… Ну… Тогда…

Киваю, подтверждая, что понял о чём речь.

– Смею ли я надеяться, что это была не игра и что я тебе, не безразличен?

Снова киваю. Это, ведь, так и есть. А он, уж не знаю, то ли от облегчения или от вновь разгоревшейся надежды, набулькивает очередную дозу себе. Я его придерживаю:

– Не спеши, Валя. Мне нужно, чтобы мозг твой был максимально трезвым. Накидаться ещё успеешь. Думаю, повод будет железный.

Он удивлённо и при этом настороженно смотрит.