— Не сэр, — поправил меня мужчина. — А Алекс.

— Это означает, что на сегодня мы закончили? — поняла я правильно намек.

— Да, — он с трудом оторвался от лицезрения моего тела и встал, положив руки на бедра, возвышаясь надо мной, такой огромный и сильный, что я невольно вспомнила то наше свидание в башне. Даже не знаю почему, но вдруг показалось, что и Торн вспоминает наше свидание. Но мгновение спустя, он протянул мне руку и подняв, поставил на маты, сказав:

— Давай в душ и на ужин. Тебе стоит хорошо питаться сейчас. Боевой ипостаси нужны силы.

— А если я растолстею? — пошутила, спрыгивая с мата.

— Сомневаюсь. Оборот отнимает слишком много энергии и, соответственно, калорий.

Не удержавшись, обернулась и посмотрела на мужчину, уже остановившись перед дверью в раздевалку. Он смотрел на меня, как всегда заставляя сердце волноваться.

— Завтра будем работать с камнем, — серьезно произнес он.

— Ты считаешь, я уже освоила оборот? — спросила тихо.

— Не совсем. На подобное нужно больше времени, — вздохнул он. — Но у нас его почти нет. И кстати, после ужина идем к Барлоу. Сегодня ректор собирает совет.

— И какая текущая тема для обсуждения? — я переступила порог раздевалки.

— Тема старая и актуальная, — ответил Алекс и мы разошлись, каждый в свою душевую.

Стоя под струями воды, я, запрокинув голову, наслаждалась ощущением чистоты и покоя, стараясь не думать о том, что часы медленно, но уверенно, отсчитывают оставшееся время до схватки с нашим врагом. Я почему-то не сомневалась в том, что он примет вызов, брошенный канцлером. И все же, быть наживкой было страшно. Именно эту мысль я упорна гнала из головы, уверяя себя в том, что Торн рядом. Что он не допустит беды.

Уже пять дней мы тренировались отдельно от остальной группы боевиков. Я не ходила на лекции и с Самантой встречалась только вечером, когда мы обе возвращались в общежитие. Я — после тренировок, а она, к этому времени, приходила или из библиотеки, или после свидания с парнем, знакомство с которым, сам того не ведая, организовал подруге Крофт. Про рыжего старосту я старалась не думать. Понимала, что это в какой-то степени трусость, но сейчас хватало забот другого характера. Вот, если мы выживем и у нас все получится, я с ним поговорю. Потому что мне крайне неприятно то, что при встрече парень скалится и разве что не шипит на меня рассерженным котом.

Из душа выходила бодро, стараясь не замечать ломоту во всем теле. И при этом понимая, что такого рода нагрузка, да еще и совмещенная с оборотами, сказываются на моем общем состоянии. Только иначе никак нельзя. Я не могла надеяться на подозрение Ба относительно природы метаморфа. И все еще лелеяла в самой глубине души надежду на то, что это чудовище не мой отец.