Девушка опустила голову, черные волосы упали до пола, занавесив лицо. Краст помрачнел. А я воочию увидела двух детей — мальчика и девочку, одинаковых и разных, нелюбимых и странных. И стало жаль их обоих…

— Мне исполнилось девять, когда Ингольф проведал о моих отлучках и запретил встречаться с братом. Даже когда Краст потребовал кольцо Горлохума, мне не позволили посмотреть на битву, заперли в башне. Я слушалась отца, хоть и грустила. Тогда я еще не знала, что мне уготовано. И что меня растят лишь для одного… Я считала, что моя жизнь удалась. Как думать иначе? Подросла, влюбилась.

— В Хальдора, — догадалась я.

— Он отвечал мне взаимностью, — скривилась шагун. — Слова говорил. Обещал венец… Я и платье сшила. Умелой я была, словно с иглой родилась… Все шагун такие, пальцы сами знают, что и как надо делать. Искусные мы. А потом настала ночь льда.

Я непонимающе перевела взгляд с девушки, стоящей с застывшим лицом, на мрачного Краста.

— Ингольф столкнул меня в реку, под лед. Я не понимала, что происходит. Лишь глазами хлопала. Хальдор тоже был там, смотрел… Я к нему руки тянула, да без толку. Кричал только, что это поможет, что так надо. Что я истинная шагун, а значит, выберусь. Так я и утонула.

— Что? — не выдержала я.

— Ингольф растил меня лишь для одного, для служения ай-ро, — задумчиво ломая в тонких пальцах сухие травинки, произнесла Солвейг. — Наша мать к тому времени ушла в горы, и никто ее больше не видел. Сгинула. А Дьярвеншилу нужна йотун-шагун. Чтобы было кому стеречь город. Зимы становились холоднее. Ветер крепчал. Ай-ро злился… А мой дар спал. Так что отец… Ингольф решил ускорить события. Мир духов я увидела.

Я пораженно молчала. Жаль, что эта скотина Ингольф мертв! С удовольствием сама бы его придушила!

— Истинная шагун не тонет и не горит, — с грустной улыбкой произнесла Солвейг. — Не боится ни холода, ни жара. Так говорят. А я вот не истинная.

— Потому что это всего лишь вранье, — жестко оборвал Краст. Глянул на меня исподлобья. — Шагун видит больше других, но она лишь человек. Обычный одинокий человек! Я почуял, когда умерла мать, и вернулся в Дьярвеншил. Вовремя. Успел выловить сестру из реки до того, как стало слишком поздно!

— Спрятал меня. Сказал всем, что я утонула. И бросил вызов Ингольфу. — Плечи Солвейг распрямились.

— Да, — ильх потер виски. — Тогда я желал лишь отомстить за сестру. А получилось, что стал риаром. И понял, что от меня зависит целый город… А я всего лишь… тот, кто я есть, — мрачно закончил он.

В тесном домишке повисла тишина. Значит, Краст и не собирался управлять Дьярвеншилом. Но, как известно, пути судьбы неисповедимы!