— Надо, лирин! — хором отозвались прислужницы.

Пришлось смириться. И снова впасть в прострацию. Я выхожу замуж. Я выхожу замуж! На фьордах! За ильха!

Боги, это не укладывается в моей голове! Неужели не сон? Неужели я действительно жива, мое сердце бьется ровно и сильно, а сегодня самый изумительный мужчина на свете наденет мне пояс и назовет своей?

Я всхлипнула.

— Не реви! — строго оборвала мою попытку расчувствоваться вредная Анни. — Потом поревешь. Завтра. Я что, зря старалась?

Я кинула на мерзавку гневный взгляд. Даже поплакать не дает, язва мелкая!

— Я стану женой!

— Ну да.

— Я выхожу замуж за Краста!

— За него.

— Я буду женой риара!

— Лирин, хватит болтать! Лучше сделай губки вот так, я намажу их соком малины!

— Чтобы слаще были?

— Чтобы слиплись и ты молчала!

Я попыталась обидеться, но не удалось. К тому же обижаться на Анни бесполезно.

Но все же умолкла, позволяя девушкам причесывать меня и красить. И все равно понадобилось немало времени, чтобы собрать неумелую лирин.

Весна в Дьярвеншил пришла в один день. Лежали-лежали снега, а потом как-то утром мы проснулись от перезвона капели. Природа вздрогнула и пробудилась, полезла из каждой трещины зеленым ростком.

И значит, скоро созреет новый урожай мелких ягодок, на которые у нас огромный заказ от Конфедерации. Несколько мешков бодрянки, отправленных на пробу, произвели сенсацию за Туманом. «Волшебный кофе с фьордов» подавали в лучших заведениях столицы, и отведать его приезжал сам премьер-министр.

Два месяца ушло на то, чтобы получить разрешение у совета Варисфольда на поставку наших ягодок Конфедерации. На удивление помогли Сверр и его супруга Оливия, они лично поручились за нас, чем и склонили чашу весов в сторону положительного ответа. Так что в ближайшие дни к Туману уйдет корабль, полный мешков с бодрянкой. Ягодка, щедро разросшаяся на крышах домов и на склонах, стала отличной альтернативой йотуновым шкурам. Ведь она росла лишь в этой местности, и жители Дьярвеншила поговаривали, что напитывалась силой ай-ро, оттого и была одновременно и горькой, и целебной.

Об успехе бодрянки мне написала Ханна, моя сестра. Досрочное письменное сообщение тоже пришло благодаря Сверру и Оливии, уж очень мне хотелось поделиться с семьей радостными новостями. И сейчас послание Ханны заняло место в связке писем под ленточкой. Там же, где лежали родительские признания в любви. Мама отдала мне их переписку с отцом, велев найти того, кто полюбит меня так же.