В Гильдии никто не винил нас, да и не в чем было, ведь мы и правда, ни в чем не виноваты. Это все Раймон, но на душе все равно было нелегче.

После того как мы вернулись в деревню, отчитались о проделанной работе, отдали останки мертвых, а также сдали раненых, мы сразу же ушли в город и вот уже пару дней просто молча живем. Каждому из нас есть о чем подумать.

Барти не стал отворачиваться от меня, и никак его поведение не изменилось, но я сам боюсь…

- Проповедь закончилась, сын мой, - послышалось напротив меня.

Подняв голову, я увидел, что отец Грейг сидел на соседней скамейке и по-доброму улыбался.

Вокруг никого уже не было.

Чернокожий мужчина в простой темно-синей робе покивал головой.

- Извините, - сказал я. – Задумался.

- Ну, хоть не засыпаешь, уже хорошо, - усмехнулся он. – Мне еще предстоит научиться интереснее зачитывать писания, но все равно порой приходится будить постояльцев.

- Я не буду мешать…

- У вас видно, что нечто тяжелое на душе. Храм для того и есть, чтобы помогать людям.

- То есть храм сделан не для выкачивания денег из прихожан?

- Ха-ха-ха-ха! Нет, это в Гринвейле так, - рассмеялся священник. – Я потому и уехал оттуда, так как совесть не позволяла мне быть таким человеком. Тут люди честнее. Когда угроза смерти реальна, то и вера твоя чище, и нет нужды лгать или притворяться.

- Забавно… Но я как-то подзадержался и…

- Увидел Черную Ярость?

Его вопрос заставил меня замереть.

- Вчера ко мне на исповедь приходила одна девушка…

- Дайте угадаю. Она умоляла господа убить всех проклятых?

На это священнослужитель лишь грустно вздохнул.

- Я уже отправил сообщение в Стражу. Пусть она ничего плохого пока не сделала, но рассудок ее уже помутился и стоит душевным врачам помочь ей пока еще не поздно.