В крепости хозяина встретили в молчаливом приветствии. Едва спешившись, Дарок бросился в дом, где и застал свою невестку в черной вуали. Он не сразу разглядел ее во мраке главного зала. Когда последний раз он стоял здесь, прощаясь с отцом и остальными родственниками, комната была наполнена светом и теплом, теперь же даже слабый утренний луч не проникал сюда из-за наглухо зашторенных окон.

Туда-сюда сновали слуги. Все приветствовали своего господина быстрыми кивками и поклонами, но женщина, сидевшая у окна, не слышала ничего, полностью поглощенная своим горем.

— Эмма!

Невестка отняла руки от лица и подняла на него некогда прекрасные синие глаза, ныне выцветшие и безжизненные, и на секунду Дарок подивился, насколько изменилась жена его брата. Та молодая женщина, что он видел последний раз, купавшаяся в любви своего мужа, счастливая мать семейства, исчезла навеки, и на ее месте теперь была лишь тень от прежней Эммы, которую он знал. Рано постаревшая, сгорбившаяся, с сединой в волосах, потухшим взглядом, впалыми щеками и опухшим от слез лицом, женщина заставила себя подняться с кресла и выйти навстречу деверю.

— Дарок! Мы не ждали тебя так рано, — она протянула ему навстречу руки, и мужчина склонился, чтобы поцеловать их.

— Эмма, скажи мне, что произошло? — потребовал мужчина, хотя и сам знал ответ. Знал и боялся его услышать.

В ее глазах мелькнуло что-то, и Дарок сразу догадался обо всем. Всегда сдержанная и невозмутимая, умеющая держать свои эмоции под контролем, при виде единственного живого родственника, женщина больше не могла скрывать своих чувств.

— Нил, — прохрипела она и с громкими рыданиями бросилась на шею деверю.

Дарок сграбастал невестку в медвежьи объятия и остекленевшим взглядом уставился в пространство. Олав и Брэшен подоспели как раз в тот момент, чтобы стать невольными свидетелями печальной сцены. Обливаясь горькими слезами на плечах у младшего брата покойного мужа, Эмма полушепотом, обрывочными фразами передала причину гибели ее единственного сына. Все, что Дарок смог разобрать, было, что его племянника нашли в одном из трактиров города, якобы упившегося вусмерть. Но задолго до гибели, Нил будто голову потерял, влюбившись в какую-то девочку из города. Парень был словно одурманен, целыми днями пропадал вне дома, забросив дела Маам Кросса и не слушая мать.

— Кто? — спросил Дарок не своим голосом.

Эмма перестала плакать и замерла в его объятиях. Мужчина скомкал в кулаках ткань ее черной туники, отрешенно уставившись в одну точку. Ответа невестки так и не последовало, но Дароку не нужны были подтверждения своих догадок. В этот момент он точно знал, кто погубил его единственного близкого родственника.