У Калеба не было бы такой репутации гениального учёного всего мира, если бы он не справился с поставленной задачей. Конечно, справился.

К концу недели всё было готово.

— Регина, остался лишь один ингредиент.

— Моя кровь, — сказала с улыбкой и протянула ему руку.

Калеб долго глядел на сложный магический рисунок-печать, сплетённый по всем правилам эльфийской магии с небольшим изменением формулы для драконов. Потом вздохнул, взял мою ладонь в свою и поцеловал внутреннюю часть. Затем выпустил коготь и, глядя мне в глаза, быстро рассёк ладошку.

Я на мгновение зашипела, но не успела даже ощутить боль, как дракон тут же залил мою ранку заживляющим зельем. А набежавшей в маленький флакон крови как раз с лихвой хватит для активации формулы.

— Ну что, посмотрим, что получится? — спросил он меня.

— Очень любопытно, — кивнула, во все глаза глядя на сияющую небольшую печать размером с книгу. Печать просто переливалась в воздухе, подобно северному сиянию.

Калеб набрал мою кровь в пипетку и поднёс к магическому рисунку.

— Регина, лучше встань мне за спину, — произнёс, волнуясь, дракон.

Сделала, как он просил, и выглядывала теперь из-за его плеча.

Ка-а-а-п!

Капля крови сорвалась со стеклянной пипетки и полетела прямо на пульсирующую и сияющую магическую формулу, что может спасти эльфов и принца драконов.

Кровь коснулась цветного плетения и окрасила все тонкие вены формулы в красный цвет. На миг пульсация магии прекратилась, а потом печать начала светлеть и сиять так, словно вот-вот зародится новая звезда!

Несколько секунд – и лабораторию озарила вспышка света, а потом… бахнуло, словно кто-то лопнул гигантский воздушный шар.

Калеб, чуть обращённый, закрывал меня собой, дабы не задело, но всё было в полном порядке.

Лаборатория была наполнена золотыми пылинками света, которые, чуть переливаясь волшебным звоном, осыпались, и всё, чего они касались, обновлялось… Старый стол вновь стал новым – ни царапины, ни вмятин от взрывов и пролитых реактивов.

Стены чистые. Все банки-склянки, всё-всё-всё сияло чистотой, было новым, сияющим, звеняще прекрасным.

И это произошло с неодушевлёнными предметами!

А мы?