Мышцы Глеба окаменели: слово «соврали» ему не послышалось.

Собеседницей Деи был Азарин, ледяным тоном ответивший: «Пусть привыкает — во взрослые игры играют по-взрослому».

И снова Дея: «Теперь он вас ненавидит…»

«Но не за это, а за то, что я запретил искать Лаэндо».

«Вы притворялись, что запретили его искать — разыграли спектакль!.. Даже Монгол с Вадимом не знают, как всё было…»

«И не узнают, потому что ты им не скажешь».

Дея явно разозлилась: «Но это же глупо!.. Алхимики штаба день и ночь работали, создавая для меня противоядие — так зачем делать вид, что вы монстр? Вы хоть в курсе, что Вадим из-за вас переводится?»

«В аналитический отдел. Он меня уже обрадовал».

«Я уверена, Монгол тоже уйдёт. И всё для того, чтобы…»

Азарин не дал Дее закончить: «Ты знаешь, для чего… и знаешь, что мне это не в радость. Но я выбрал наименьшее из зол».

Запись оборвалась, однако Глеб продолжал пялиться на зерфон.

Он не был приманкой для Коротова?.. И Азарин не запрещал искать Лаэндо — даже пытался спасти Дею?..

Что всё это значит?!

* * *

Спустя несколько часов после прослушивания файла Глеб глядел из сквера на трёхэтажное здание вокзала.

Заходящее солнце золотило стеклянные двери. Те открывались, выпуская прибывших из Спиритлэнда, Танабэ, Сюэя (китайской аномалки), Перрена (аномалки французов) и других мест, о которых не знает неволшебка. Многих магов сопровождали фамильяры: от хвостов, шипов и рогов у Глеба уже рябило в глазах.

Сидя в тени клёна, он ждал. Баюн в обличье кота ходил по скамейке и хвастался новым творением:

— Баюн… — процедил Глеб.

— Баюн!..