— Даже когда родятся ваши дети?
Я усмехнулась, целуя нахмуренный лоб.
— Это будет не скоро. Скоро свадьба, ритуал. Только потом мы… — я запнулась и снова улыбнулась. — Это ничего не изменит. Ты в моём сердце. А ведьма умеет любить очень крепко.
— Теперь ты немного другая.
— Но люблю тебя не меньше.
Мальчишка солнечно улыбнулся.
— Ты Кинару не сказала? Что любишь его? — я покачала головой. — И про детей? — он положил ладошку на мой живот и я вздрогнула.
— О чём ты?
— Ты же поняла, — Санир продемонстрировал мне слегка неровные клычки. — Я ему не скажу. Ты же сама захочешь. Да?
— Да, как же… — я задрожала и едва сдержалась, чтобы не побежать вниз, к своему джинну.
— Я зря сказал?
— О, милый… — я стиснула мальчишку в объятьях и покрыла короткими поцелуями его личико. — Ты моя радость… Это так… и я… и мы…
Глаза увлажнились и по щекам потекли слёзы. Торопливо смахнув их, я по привычке посмотрела на ладонь и убедилась, что они прозрачны. Теперь так будет всегда. Как бы мне хотелось разделить эту радость с сестрой.
— Она тебя ждёт, — услышала я наконец Санира. Похоже, он повторил это уже не в первый раз. — Иди, а я спущусь вниз. Тот дедушка сказал, что мне нужно больше есть.
— Да, конечно, — несколько потеряно подтвердила я и нехотя выпустила малыша из своих рук.
Он сбежал по ступеням и скрылся за поворотом, ведущим на кухню.
Несколько раз выдохнув, я поднялась на ноги и ухватилась за перила. Дети. Мои и моего джинна. Он ведь наверняка будет рад. Конечно, будет. Дети. Мне бы хотелось, чтобы у нас был маленький джинн, похожий на его отца и малышка… Ведь у нас рождаются двойни и девочки всегда ведьмы. Представляю, что она будет творить с Кинаром… И как я не поняла сама?
Пьяно улыбаясь, я подошла к спальню и взялась за латунную ручку. По ту сторону двери слышались тихие всхлипы. Сердце против воли сжалось от жалости. Эта стерва была так одинока, и в своей жажде быть нужной натворила столько глупостей. Войдя в комнату, я не сразу рассмотрела девушку, закутанную в одеяло. Она обнимала подушку и часто вздрагивала. Лицо было в потёках туши и я, было подумала, о том, что зачем красили её спящую. Смаргивая краску, она шмыгала носом и, щурясь, всматривалась в меня.
— Зарина, — постаралась произнести как можно ровнее, но голос подвёл и вышло хрипло, — тебе что-то нужно?