Зачем то кивнула и мужчина улыбнулся. Лучше бы он этого не делал. Поняв, что я пялюсь на его клыки, он отвернулся.

Я прошла за ним на кухню, села на добротно сколоченный стул и подобрала под себя босые ноги.

— Снаружи остался мой рюкзак.

— Никуда он не денется.

— Ты ж говорил…

— К моему дому в здравом уме никто не приблизится, — резко отозвался мужчина и заметив, как я вздрогнула, глубоко вздохнул. — Я тебя не обижу.

Я закусила губу и шмыгнула носом.

— Замёрзла? — я неопределённо повела плечами. — В гостиной есть камин. Позже разожгу…

— Можно я сама? — дождавшись кивка, я шмыгнула через арку в другую комнату и едва не застонала от восторга.

Камин был большим, с высоким порталом и кованной решёткой в виде ящериц. Выгребла пепел, заложила немного угля и несколько поленьев, плеснула чуть-чуть жидкости для розжига и… Спичек я не нашла. Обыскав широкую полку, перебрав все кочерги и лопатки, я так и не нашла то, чем можно зажечь камин.

Сев на пол, я так сильно захотела стать настоящей, что стало больно где-то в глубине груди. С самого пробуждения, я не могла управлять этим телом. Во мне не осталось силы ведьмы и талантов джинна тоже не было. Я не могла управлять стихиями, не ощущала силу земли, не могла плести заклинания и не была способна даже на то, чтобы зажечь сигарету. Даже эмоции других не ощущала. Кроме нового тела у меня не было ничего. В который раз хотелось позвонить сестре, услышать её голос и узнать, слышит ли она мой голос в снах. Но мне нечего было сказать ей. Я не нашла Валса и не обрела то, к чему стремилась. Возвращаться к ней не хотелось. Теперь у неё другая жизнь и мне нет в ней места. Так я решила сама. Деньги на карту приходили регулярно, хоть я и старалась тратить их по минимуму. Однажды я смогу расплатиться с Кинаром, но меня не покидало ощущение, что он откупается от меня.

— Чего ж не зажигаешь? — спросил хозяин дома, и я грустно усмехнулась.

— Спичек нет.

Он странно посмотрел на меня и, наклонившись, щёлкнул пальцами над дровами. Соскочившая с них искра взметнулась племенем. Оно было великолепно. Цвета молодого вина и кровавых отблесков заката. Зачарованно протянув ладонь, я поймала лепесток огня и он затанцевал на моей коже, высвечивая странные письмена.

— Не трогай! — мужчина бросился ко мне с выражением чистого ужаса на лице и застыл. — Ты… саламандра, — мужчина хищно подобрался и я очнулась, теряя огонь и отступая в тень. — Как же тебя угораздило?

Мне стало нечем дышать. Комната наполнилась первородной тьмой, которая пригибала к полу, заставляла скулить от ужаса.