Здесь их поджидала неудача. Выбирая, за кем из слуг следовать, Адские угонщики остановились на миловидной молоденькой служаночке, которой достался небольшой поднос, с какой-то тарелкой, накрытой крышкой. Сначала всё было хорошо – они шли по полутёмным узким коридорам, служанка что-то напевала чистым мелодичным голоском, и это было только на руку двум коротышкам, желающим оставаться незамеченными. Но вот они вышли из незаметной снаружи боковой двери в красивую галерею, и тут, видимо, одарённая музыкально, девушка запела громче и закружилась в танце, пользуясь тем, что была в этом помещении одна, если не считать её двоих прячущихся спутников.

И снова произошло несоответствие длинных и коротких ног. Мало того, что Адским угонщикам нужно было оставаться незаметными, так ещё и требовалось прилагать немало усилий, чтобы не отстать от плясуньи, видимо вообразившей себя принцессой на балу. (Вместо кавалера у неё был поднос, которым она ловко балансировала.)

Где-то к середине галереи темп танца служанки увеличился вдвое, и она живым волчком ввинтилась в приоткрытую дверь в конце. И без того выдохшиеся Адские угонщики бросились следом, но когда сами выскочили из галереи, служанки за дверью уже не было, только её голосок был слышен где-то вдалеке. Но вот он стих, и в зальчике с четырьмя резными дверьми, где оказались брат и сестра, повисла гулкая тишина.

– Мне кажется, она пошла туда, – проговорила Милли, указывая на дверь направо.

– А мне, туда, – не слишком уверенно возразил Билли, кивнув на дверь ведущую прямо.

Вопреки своему обыкновению брат и сестра не стали спорить. Служанка могла пойти направо, прямо или в две другие двери ведущие налево.

– Что будем делать? – спросила Милли, которая редко спрашивала о таких вещах.

– Поступим, по-твоему, и пойдём туда, – сказал Билли, махнув в сторону правой двери.

– Ага, это чтобы после того, как заблудимся, всю вину свалить на меня? – едко проговорила Милли, сузив глаза.

– Тогда сама решай куда идти! – фыркнул её брат.

– Почему это мне решать? – съязвила Милли. – Кто из нас мужчина?

Билли лязгнул зубами, повернулся налево и направился к одной из двух дверей, расположенных рядом, но передумал и свернул к двери, ведущей направо.

– Просто я уважаю мнение своей сестры! – заявил он и подарил Милли акулью улыбку.

Она открыла, было, рот, но захлопнула его, и, хохотнув, последовала за братом. Они попали в огромный полутёмный зал с высокими окнами с одной стороны и коллекцией картин с другой. Ещё там были какие-то статуи в промежутках между окнами, но их было плохо видно против света.