Ага, ага, будто у высших они были.

Но в третий, сегодняшний день мне пришлось все-таки пойти. С огромной тоской, сквозь опущенные ресницы и тогда, когда он не видел, я впитывала его образ, стараясь запомнить каждую черточку дмонического облика мужчины. Сделала этим себе еще больнее и сбежала, как только услышала бой гонга.

С Рейдениром дела обстояли не лучше. Я не поднимала на него взгляд, сухо и максимально ровно отвечала на вопросы. Но стоило мне дать себе маленькое послабление и взглянуть в его такие родные глаза… Тьма! Стало совсем сложно. Невыносимо. А что в итоге? Сослалась на головную боль и позорно сбежала. Слава богам, до моарги пар по теневому искусству больше не было, а вот после…

Про «после» я тоже старалась не думать.

Сегодня я решила наведаться в библиотеку и снова попытать счастья ― узнать хоть какую информацию. Дело в том, что два дня назад я уже пыталась это сделать. Но двери библиотеки не открылись, как я ни старалась открыть ее, она не поддалась. Что я только ни делала: и била, и угрожала, и плакала, но все было впустую.

Хранитель, как и Темный, не пришел.

Грустно вздохнув, поднялась на нужный этаж, активировала Стач, попросила открыть двери и, к моему глубочайшему изумлению, двери открылись.

Не веря своему счастью, влетела в библиотеку и громко позвала хранителя.

— Я тут, девочка, — послышался за моей спиной негромкий голос хранителя.

Резко обернувшись, не смогла сдержать вопля радости, подбежала к парящему Гедеону в порыве обнять и задушить в своих объятьях, но ожидаемо провалилась сквозь него.

— Тише, тише. Убьешься, — со смехом сказал хранитель.

Поднявшись на ноги, почувствовала, как Гедеон запечатал библиотеку.

Повернулась к нему лицом, с беспокойством и хрупкой надеждой спросила, внутренне поморщившись от дрогнувшего голоса:

— Удалось что-нибудь узнать?

Гедеон помрачнел, а я со стоном опустилась на колени, прижав к ним гудящую голову. По его мрачному взгляду я поняла: ждать хороших новостей не стоит.

— Не беспокойся заранее, — попытался успокоить меня хранитель.

Во мне мгновенно закипела злость. Вскинув голову, прошипела:

— Не беспокойся? Не беспокойся?! Да как я могу…

Отчаянный всхлип вырвался сам собой. Разрыдавшись от безысходности, прижала руку к разболевшемуся сердцу.

«Только нервного срыва мне сейчас и не хватало», — горько подумала я.