— Моорны не проходили к нам, я бы их засекла.

О двух крылато-хвостатых кошмариках Паучиха предпочла промолчать, к ним у нее будет особый, отдельный разговор. Теперь она была уверена в своих догадках, но от этого они становились только опаснее. Говорить о них точно преждевременно, можно все сильно усложнить, но вот самой разобраться стоит непременно.

— Значит, моорнов нет ни в Первозданном, ни в Аит’Ле, и ни в Мире Льдов. Куда они все делись?

— Они пошли в атаку, — высказал всеобщее опасение Иллири. — Концентрированной волной, на один-единственный мир.

Раэль содрогнулся, он видел пресловутых моорнов только в учебнике, и плохо представлял себе их силу и способности, но зато он точно знал, чем грозит полномасштабный прорыв моорнов — видел последствия.

— Они его уничтожат… — прошептал Вауу.

— Подчистую, — кивнул Иллири и тут же предположил, — Инструмент Врага?

Идея ошарашила всех присутствующих, но так ладно легла на логику происходящего, что не вызвала никаких возражений.

— Нам придется разделиться, — озвучила назревающую мысль Ваэль.

— Мы пойдем по следу моорнов, — выдвинул свою кандидатуру Дасат. — Я и Марак.

— А я вернусь в Мир Льдов. Нужно все проверить с той стороны, — тут же ухватилась за возможность Аллос.

Ваэль же была другого мнения:

— Ты нужна мне здесь. Первозданный под угрозой, а я еще не вернула себе все.

Паучиха досадливо стукнула себя по лбу, и было в этом жесте столько непосредственности, несвойственной великой Аллос, что у Келлина глаза не то, что округлились, а приняли почти квадратную форму. Аллос тем временем мгновенно перетекла в паучью форму, щелкнула пальцами, начертила в воздухе несколько рун, и за пару секунд сплела небольшой кокон из липких, белесых нитей. Ваэль недоуменно приняла сверток от своей сестры, и тот сразу распался искрящейся пылью. В вытянутых руках Нешамах оказался ее Венец.

— Н-да, я мог бы и догадаться, что ты его прихватила, — буркнул Кхай, недовольный своим просчетом.

Аллос пожала алебастровыми плечами:

— Не оставлять же его здесь, без присмотра. Идиоты Коф могли до него добраться.

Ваэль смотрела на главный трофей своего затянувшегося квеста по Первозданному и… ничего не чувствовала. Все мотивы, все цели, с которыми она покидала Землю, стали совершенно неважными. Приоритеты так сильно сместились, что ни Игра, ни Венец, уже не имели никакого значения. Именно тогда, когда в этой самой Игре она победила и держит свой законный приз. Она покрутила в руках тяжелый зубчатый обруч, переливающийся матовой платиной и алмазами, а потом со вздохом приняла его на свою голову. Во всех смыслах.