— Что в этот раз он учудил, — мать молчала, глядя в стакан, — дай угадаю. Ма, он опять влез в долги?

Пытаясь сохранить лицо и подавить в себе неловкое чувство, Грета подняла глаза к потолку и, прошелестев длинной юбкой, села за стол напротив.

— Я хочу уйти от него, поверь, я тоже устала…и я, — мать зачастила, торопясь выплеснуть эмоции, — я так устала. Да, сама виновата, ведь знала, с кем связывалась, — прикоснувшись ладонью ко лбу, опустила голову, — но, Зои, ты же помнишь, как было тяжело после лаборатории…Я, совсем не приспособленная к жизни вне нашего городка. С семилетней дочерью, абсолютна одна, а Андре помог в свое время, что я тебе это все говорю.

— Ну так уходи, ты сейчас не с малолетним ребенком на руках… ты у себя, — да, звучало резко и слегка цинично. Зои пожала плечами, пытаясь подобрать слова, — ты у себя одна, — она встала и подошла к окну, в ожидании, когда зайдет речь о его долгах, без этого не обойтись. Даже уход от этого мерзкого типа нужно оплачивать. Грета знала свою дочь и, наконец, не стала тянуть, опуская ненужные разговоры:

— Ладно, пропустим сантименты, — прервалась на то, чтобы сделать небольшой глоток из щербатого стакана, — ты не представляешь, кого я встретила…Виту! Ну, Зои, ты что, не помнишь? Племянница коллеги отца, ну того бородатого дядьки из охраны, — мать слегка улыбнулась, вскидывыя брови. Зои нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Ну? Вита?? девушка недоуменно смотрела, не понимая такой безмерной радости матери:

— И?

— Она работает в центре. Вита может помочь.

— Я поняла тебя, — Зои вновь отвернулась к окну. В открытую форточку залетела оса и теперь жужжала, прыгая по гладкой поверхности стекла. Назойливый звук насекомого, бьющегося туда, где видит свет и откуда ощущает тепло, вызывал раздражение и чувство дежа-вю, как будто вот сейчас вспомнит нечто неприятное, то, что ей не нужно. Зои взяла тряпку с подоконника, служившую полотенцем в крохотной кухне, поймала осу и вытряхнула за окно. Мать она хорошо знала и спорить с ней не хотела, не сегодня — высокомерная, гордая и очень красивая в прошлом, да что говорить и сейчас, вышедшая из семьи военных и жена известного ученого, которая организовывала, и весьма неплохо, весь быт научного городка. Грета умела добиваться своего, упрямства ей было не занимать.

Зои почувствовала руки матери на плечах, та с нежностью прижалась щекой к ее затылку.

— Детка, я переживаю …мне, в отличие от тебя, посчастливилось прожить не самую малую часть своей жизни в нормальных, человеческих условиях. А ты…в этой убогости и нищете. С этой долбаной кукурузой везде — в тележках на улице, в еде… — Взгляд Греты замер на ярко желтых початках, лежащих рядом, на пятнистом из-за старой отвалившейся краски, подоконнике.