Его высочество Люкрес Брайнон, третий сын императора Элиаса Брайнона, ворвался в кабинет Светлейшего главы Конвента Магистров без доклада. Даже без стука.

— Вы это видели?! — Он бросил на стол целый ворох газет, повалив вазочку с солеными фисташками. — Я требую, чтобы вы прекратили это безобразие!

— Полнейшее безобразие, — согласился Светлейший, небрежным жестом возвращая орешки в вазочку, а вазочку на место. — И как только они посмели, ай-ай-ай… Что, неправду написали? Как нехорошо!

— Я не желаю, чтобы мою личную жизнь трепали всякие писаки! — Его высочество навис над Светлейшим, хмуря фамильные сросшиеся брови и гневно сверкая бирюзовыми глазами.

— Так правду или нет, ваше высочество? — мягко улыбнулся Светлейший, раскладывая газеты веером перед собой. — Например, вот это: «Сумрачный дар — миф или реальность?» или вот — «Темных магов уравняют в правах с нормальными людьми». Не вижу здесь ничего, задевающего личную жизнь вашего высочества, всего лишь обычные сплетни и паникерство.

— Ах, не видите… — В голосе принца послышались шипящие нотки. — И вот здесь не видите?

Он ткнул пальцем с массивным перстнем в другой заголовок: «Его высочество Люкрес идет ва-банк!»

— Ничего противозаконного, — с видом усталого дедушки покачал головой Светлейший. — И чистая правда. Вы сильно рискуете, ваше высочество, делая ставку на девушку с нестабильным сумрачным даром. Если ваша жена вдруг станет темной колдуньей, вы потеряете все права на трон империи.

— Ее дар стабилен больше десяти лет. Я читал отчеты ваших же подчиненных, они утверждают, что дар ее высочества Шуалейды — на девять десятых светлый. Никакого риска.

— О, смотрите-ка, ваше высочество, какая интересная статья. — Светлейший взял в руки одну из газет и зачитал: — «Темнейший глава Конвента заявляет: дар сумрачного мага нельзя определить до совершеннолетия. Принцесса Шуалейда вполне может оказаться темной». С вашей стороны весьма смело игнорировать мнение моего уважаемого коллеги.

Принц Люкрес пробормотал что-то гневно-нецензурное в адрес Темнейшего Паука, вечно плетущего свои сети, и опять потребовал:

— Прекратите это. Немедленно! Это безобразие не должно попасть в руки ее высочества Шуалейды! Наш брак будет союзом любящих сердец, а не торговой сделкой!

На «любящих сердцах» русые, без малейшей седины брови Светлейшего скептически поднялись, но спорить он не стал. Союз так союз.

— Не могу прекратить, ваше высочество, — развел руками Светлейший. — Я бы с радостью, но еще ваш прапрадед гарантировал подданным свободу мысли и свободу слова. Кстати, я ему говорил, что газеты — зло, но он же звался Справедливым… хм… Так что уничтожить все тиражи всех газет — не в моей компетенции. Вот если Совет Семи Корон примет новый закон, ваш батюшка его одобрит и мой Темнейший коллега не наложит вето, вот тогда…