Но вдруг ему в голову пришла мысль, которая заставила его нахмуриться. Были и другие воспоминания, но он не мог извлечь их из памяти. Мама ведь постарела, верно? Постарела, конечно. Но она опять молодая, и сейчас у нее ясный взгляд, сильные руки и волосы, перехваченные лентой. Мальчик растерялся, но мама, казалось, все понимала. Она нежно прикоснулась к его подбородку: он поднял голову и заглянул ей в глаза.
Но вдруг ему в голову пришла мысль, которая заставила его нахмуриться. Были и другие воспоминания, но он не мог извлечь их из памяти. Мама ведь постарела, верно? Постарела, конечно. Но она опять молодая, и сейчас у нее ясный взгляд, сильные руки и волосы, перехваченные лентой. Мальчик растерялся, но мама, казалось, все понимала. Она нежно прикоснулась к его подбородку: он поднял голову и заглянул ей в глаза.
– Я скучала по тебе, Орикс, мой милый, – сказала она. – Минуло столько лет! Ты был очень одинок, когда меня не стало?
Я скучала по тебе, Орикс, мой милый,
сказала она.
Минуло столько лет! Ты был очень одинок, когда меня не стало?
Он смущенно покраснел.
Он смущенно покраснел.
– Когда тебя не стало? – переспросил он. – Я… я помню… ты стала старенькой, да?
Когда тебя не стало?
переспросил он.
Я… я помню… ты стала старенькой, да?
– Теперь это уже не важно, – ответила мама и протянула к нему руки, чтобы обнять. Умиротворенный, он обмяк и расслабился.
Теперь это уже не важно,
ответила мама и протянула к нему руки, чтобы обнять. Умиротворенный, он обмяк и расслабился.
– А кто такой Артур? – спросила она немного погодя.
А кто такой Артур?
спросила она немного погодя.
Мальчик открыл глаза и встретился с ее взглядом.
Мальчик открыл глаза и встретился с ее взглядом.