Вскоре противники сосредоточили свое внимание на самых опасных точках. Они поняли: стоит им убрать высокоранговых офицеров, как новички сразу сдадутся, обратившись в бегство. Кроме того, им необходимо было вывести из строя всех, кто имел хотя бы малейшее влияние в армии Андотта.

Неудивительно, что на Эриона насели с удвоенной силой. Надо отдать бойцам Иофата должное – они устремлялись к гибельной мельнице без видимого страха, кидаясь грудью на несущие смерть кинжалы.

Еще через некоторое время командирам Иофата стало понятно, что остановить Эриона, просто завалив его телами, не получится. Тогда они прибегли к иной тактике – отправили к нему воинов более высокого ранга.

Те были самоуверенны. Что им какой-то пятиранговый воин, пусть тот и похож на поле боя на бога смерти? Они давно уже достигли седьмого ранга и могут помериться силами даже с самим генералом!

Именно так они думали, лениво пробираясь к месту, к которому уже опасались подходить близко низкоранговые воины Иофата. Самоуверенности в них поубавилось в тот самый момент, когда первый из имеющих на погонах семь звезд боец рухнул замертво, толком даже не успев перед этим ничего сделать.

Эрион лишь краем сознания отметил, что в этот раз было сложнее. А потом они, разгневанные и испуганные, навалились разом. Раны одна за другой стали появляться на теле младшего Харта. И пусть он не ощущал в тот момент боли, но потеря крови замедляла его, делая уязвимым.

Его затруднение было вскоре замечено – несколько человек пришли ему на помощь, оттягивая пару семизвездовых на себя.

Вскоре Иофат осознал, что вот так, сходу, сокрушить армию Андотта у них не получилось. Да, они вывели из строя много воинов низких рангов, но не на них они были нацелены изначально.

Им пришлось отступить.

Воины Иофата схлынули, устремляясь вглубь леса.

– Не преследовать, – отдал приказ Нарман. Он стоял ровно, зажимая рукой порез на боку. Дыхание его, несмотря на то что ему пришлось сильно выложиться, было ровным. Казалось, он просто вышел на прогулку по лесу. Хотя внимательный глаз обязательно заметил бы и слегка опущенные уголки губ, и залегшие круги под глазами, и напряженность в теле.

– Но… – запротестовал один из офицеров. Он, как разгоряченный конь или раззадоренная борзая, нетерпеливо фыркнул и весь подался вперед. Казалось, стоит дать простую команду, и он кинется за врагами, принимаясь рвать их.

– Нет, – твердо произнес Нарман, украдкой поглядывая в сторону, где, как он знал, должен был сражаться его сын. – Все устали и ранены. Скоро ночь. Они могут завести нас в подготовленную ловушку.