Франциска Вудворт, Настя Любимка ВСЕМ, КОМУ ДОЛЖНА — ПРОЩАЮ

Франциска Вудворт, Настя Любимка

ВСЕМ, КОМУ ДОЛЖНА — ПРОЩАЮ

ПРОЛОГ Надежда Раевская

ПРОЛОГ

Надежда Раевская

— Ты и сама должна понимать, мать, что тебе не место в моей семье, — подсовывая бумагу на подпись, сказал, как отрезал сын. — Люде моей глаза мозолишь, а она беременная, ей покой нужен. Мы не можем без своего угла быть. Людочка нервничает и всё это на ребёнке отражается.

— Но куда же я пойду? — у меня все еще в голове не укладывалось происходящее.

— Да Россия большая, — не теряется сын и даже глаз не отводит. — У тебя подруги есть. А вообще, люди и в подвалах неплохо спят. Мне всё равно — мешаешь ты нам.

Его слова бьют наотмашь. Эдик, родная кровиночка, превратился в злого и агрессивного незнакомца. Я с недоумением смотрела на документы, не понимая, когда успел подготовить. Голова была словно чугунная. Я пришла из офиса, где подрабатывала уборщицей, мечтая дать отдых ногам и поесть, а в итоге на кухне меня потчуют совсем другим блюдом.

Невестка сидит мышью в комнате, но не может не слышать, о чём идёт речь. Уверена, это она его накрутила! Никогда мне не нравилась, и я рада была, что живут отдельно, пусть и снимают угол. Детей у них долго не было, а тут через семь лет понесла. Эдик с ума сошёл от радости.

Со своей Людочки пылинки сдувает. Носится с ней, как с писаной торбой, все капризы исполняет. А она ушла с работы и целыми днями на диване лежит, по дому палец об палец не ударит. Тарелку за собой не помоет!

Дура была, что их пожалела. Но сын едва в ногах не валялся, умоляя пустить жить к себе. Жена ушла с работы, ей тяжело с подносами официанткой бегать, а он один съёмное жильё не тянет. Опять же — Людочке питаться хорошо требуется, нервничать нельзя. Да и деньги отложить к рождению ребёнка необходимо.

Я дрогнула. Всё же внука ждём. Если потеряет, не только сын мне этого не простит, я сама себя не прощу. Вот только с их переездом незаметно превратилась из хозяйки в прислугу «принеси-подай». Сын после работы устаёт, весь дом на мне. Мало того, и расходы на продукты возросли, мне постоянно приходится таскать тяжёлые пакеты. Приготовь, убери. А ведь я тоже работаю, но помощи нет.

— Это моя квартира, — наконец нахожу в себе силы возразить. — И это вы живете на моей территории.

— Ты эту дурь из головы своей выбрось, — моментально взъерошивается Эдик. — Ты давай мне тут, не елозь и подписывай бумагу, а не то я тебя, как отец, кулаками-то награжу. Теперь понимаю, что это ты сама виновата, что он на тебя руку поднимал. Из-за твоего дурного характера я без отца остался! — попытался вызвать у меня застарелое чувство вины.