— Да, работы много, — соглашался Волков.

— Если с умом взяться — здесь можно зарабатывать много денег.

— Не сомневаюсь, здесь хорошие места. Но что должен сделать я?

— Понимаете, барон — суровый старый воин. К сожалению, на меня он смотрит, как на мальчишку. Я пытаюсь с ним поговорить, а он меня либо выпроваживает, либо не слушает. А вас он слушает. Вас здесь вообще все слушают.

— И что я должен предложить барону? — улыбался солдат.

— Мой контракт. Жалованье я себе положу небольшое, двадцать пять талеров в год.

— А кроме жалованья?

— Как обычно — содержание хлебом, мясом, пивом, жильем, место в конюшне.

— Это понятно, а кроме?..

— Ну, и десять процентов с годовой прибыли.

Волков усмехнулся, посмотрел на юношу и спросил:

— А не жирно ли?

— Вот я к этому и веду. Я хочу, что бы вы поняли, три процента пойдут вам за содействие.

— А я смотрю, вы ловкий парень, Крутец, — коннетабль перестал улыбаться.

— Здесь, в Рютте, я вижу больше возможности, здесь всем денег хватит: и барону, и вам, и мне. Нужно только приложить руки и голову.

— А я смотрю, вы умный малый, Крутец, и разбираетесь в людях.

— Я стараюсь быть таким, господин коннетабль.

— Только вот со мной вы просчитались, — речь Волкова стала сухой и колючей. — Я люблю деньги, Крутец, да, люблю. Но я не буду делить проценты за спиной барона. Я вообще ничего не люблю делать за спиной. Имейте в виду: я не из купчишек, я из солдат. А у солдат все то, что делится втихаря от других, одобрения не вызывает. В ротах и корпорациях все делится честно и открыто. И свои проценты я должен получать не от вас, а от барона. Запомните, Крутец, на всю жизнь: ловкость и хитрость работают в быструю, а порядочность и честность работают в долгую, на репутацию, а репутация — это капитал.

Юный Крутец стоял, мял в руках берет, растерянный и смущенный.

— Пишите контракт, двадцать четыре талера в год и семь процентов годовых. Принесете мне его — я поговорю с бароном.