— Нет-нет, тут я не решаю, тут торговаться я не могу, это решение будет принимать сам штатгальтер. Я не рискну подойти к нему с такой небольшой компенсацией, — сразу заупрямился старший писарь.

— Значит сто пятьдесят? — уточнил кавалер.

— Только сто пятьдесят, — подытожил Дессель.

— Хорошо, готовьте вексель с погашением в год. Я заплачу.

— С вас двести тридцать монет, — снова противно улыбался неряха-писарь.

Кавалер опять кивнул. У него были деньги, и вексель был очень выгоден. Нужно было брать.

— Вексель на предъявителя? — спросил старший писарь.

— Только на мое имя.

— Ешка, — крикнул Дессель, опять облившись пивом, своему человеку, что сидел за соседним столом и ждал их решения, — беги в канцелярию, пусть господин штатгальтер пишет годовой вексель на имя Иеронима Фолькофа, на сумму… ну так как мы посчитали. Как у тебя записано.

Человек поднялся, поклонился и тут же ушел.

— Вы, наверное, не знаете где наша канцелярия, она на Большой рыночной площади, ни ворот, ни двора нет, вход с площади, вы его узнаете по императорскому гербу, не ошибетесь. Приносите деньги после обеда, бумага будет готова.

— Принесу после обеда, — обещал кавалер.

— Ну, тогда выпьем, надеюсь, что дельце у нас с вами не последнее.

— И я надеюсь, — сказал Волков, он и вправду надеялся, что теперь еще и мушкеты будет продавать императору.

И они выпили.

Тяжелый кошель с серебром он отдал Десселю и тот запихнул деньги себе под обляпанный дублет, и вскоре из рук самого имперского штатгальтера Ульрика, который был молод, раскошен и улыбчив, кавалер получил вексель. Это был настоящий вексель, на дорогой бумаге, с тиснением и гербом в виде черного орла, с желто черной лентой в цвет имперскому штандарту, с красивыми вензелями. Волков прочитал дважды, что там написано и остался доволен. Молодой штатгальтер и писари ему кланялись, когда он уходил.

А снег в городе то выпадал, то таял, и город готовился к Рождеству Господню. Он приехал в свой теплый дом, сел на втором этаже, снова достал и стал перечитывать вексель. Он мог быть счастлив, вексель должен был дать ему две тысячи сто семьдесят семь монет, да три пушки у него во дворе стояли, да двенадцать аркебуз были сложены в шкафы в его покоях. Он вытащил свой большой ларь из-под кровати, положил туда вексель. Серебра осталось совсем мало, но добрая пригоршня золота, что досталась ему от сокровищ колдуна, позволила бы безбедно пожить пару лет. Он стянул синий бархат с шара, потрогал его. Тот был холоден как всегда. Он накинул на шар материю и закрыл ларец на ключ. Затолкнул его под кровать. И пошел вниз. Все было хорошо, и волноваться ему было не о чем.