В палате меня ждали распахнутые шторы, яркий солнечный свет и умопомрачительные ароматы свежей еды на подносе. Я повела носом, как кролик, принюхиваясь, и прижала руки к животу, чтобы не выдать себя излишне громким урчанием.

— У вас есть время умыться и поесть, целитель прибудет через полчаса.

Право слово, на мой счет он мог бы не утруждаться. Горло и шею мне подправили еще в подвале, а ссадины на запястьях, оставленные браслетами все равно плохо поддаются магии, да и не доставляют серьезного дискомфорта. Магически поистратилась, но выжаться досуха Даниэль не позволил. А больше я никак не пострадала…

Но я с удовольствием съела свой обед и прилежно выслушала все рекомендации — не перенапрягаться, не волноваться, не колдовать сверх меры. В глазах целителя все равно сквозило беспокойство. Наверное, они все ждали от меня нервного срыва или какой-то истерики. В конце концов бедную девочку, то есть меня, похитили, угрожали страшное, сделали свидетельницей чудовищных издевательств, а потом и убийства.

А я пыталась отыскать у себя в душе этот самый нервный срыв — и не могла. На смерть Эрика Лагранжа после того, как я видела, как подвешенный на цепях корчился от боли его собственный сын, мне было глубоко плевать, похищение с издевательствами не удались, угрозы не воплотились, и единственное, что меня всерьез волновало — как там Даниэль и что с ним будет.

Но я подозревала, что если я задам этот вопрос целителю, мне справедливо скажут, что это не мое дело и закрытая информация.

Поэтому я задам его Даниэлю.

А если им не нужно, чтобы мы общались, могли бы в конце концов поднапрячься как-то и запереть палаты. Не частная клиника, а проходной двор какой-то! Заходи, кто хочешь, бери, что надо…

На это я первым делом и пожаловалась Лагранжу, сразу после того, как забралась обратно к нему в кровать. Ну, почти сразу…

Даниэль хрюкнул смешком и куснул меня за надутую от негодования губу, а потом сполз обратно в лежачее положение, из которого я его слегка выдернула своими поцелуями. Или это были его поцелуи? Очень важный вопрос! Если его, то я не выдернула, а он сам!

Я была так рада его видеть живого, улыбающегося, пусть и осунувшегося, усталого, но все равно — улыбающегося, что внутри все искрилось какой-то кипучей энергией, а та, не находя особо способов приложения выливалась шутливым бубнежом.

— Как ты себя чувствуешь? — я провела кончиками пальцев по его лбу, отводя пряди челки.

— Жить буду, колдовать тоже, — лаконично отозвался парень, довольно щурясь от этой ласки. — Сил только нет и тело как не мое. Но целитель обещал, что это пройдет. Результат бешеных перепадов силы в каналах.