И вот лежу я в лазарете, связанная, причем не только магически, а подле моей головы рыдает мама, сестра тоже всхлипывает и места себе не находит, судя по звукам, мечется по комнате.

— Выйдите, — скомандовал дорогой сердцу голос Глениуса.

— Я не позволю тебе и дальше изводить мою дочь! — зашипела мамуля, хрустя костяшками пальцев. Не знаю, что там она сделала, так как лежу с завязанными глазами, но в помещении наступила гробовая тишина.

Затем, не меняя отстраненной интонации, ректор все же вымолвил:

— Я прошу вас, всего минута. Я не трону Лею и пальцем.

— Мама, это всё странно, сестра никогда не говорила мне, что её что-то тяготит.

— Она же всем нам объяснила! Что боится, вот его! — звонкий крик матери заставил дребезжать стекла на окнах.

Сейчас я была благодарна небу и всему сонму богов, даже тем, кого не знала, что мой рот завязан, более вам скажу, деревянный фиксатор языка не позволял шевельнуть не только языком, но и челюстью. Ведь этот урод-манипулятор, уж точно бы поддакнул. Или хотя бы язык прикусил. Судя по смутным обрывкам воспоминаний, подобное уже случалось.

— Хорошо, — сдался Сегдиваль, и мое сердце сжалось от безразличной интонации, — позвольте хотя бы магистру Склигинс посмотреть вашу дочь. Она не в себе, и нужно определить источник её бед.

— Ты, ты источник! — в очередной раз ввернула обвинение мать, а я мысленно рвала на голове волосы, еще немного и настоящая я действительно сойду с ума!

Но ответа не последовало. Взамен, ощутила аккуратные прикосновения к телу… Меня щупали. Причем женские руки, холодные как лед. Мама? Нет, не похоже.

— Как она? — шепотом уточнил Глениус откуда-то издалека, отправляя мое сердце вскачь.

— Тихо вы, разволновал бедную… — проворчала Склигинс почти мне на ухо. Её рука замерила пульс на шее и женщина фыркнула, приказывая ректору:

— Уйдите, она вас боится!..

«Нет! Ну нет!.. НЕТ!» — взмолилась я, мысленно кляня всех на этом белом свете за недогадливость. А услышала в ответ лишь каркающий смех моего пленителя.

— Доложите потом, как Лея, — попросил Глен бесцветным голосом. Затем раздался щелчок открывающегося портала, и он ушел, в очередной раз останавливая мое сердце. А Склигинс прошептала слова не совсем понятные, но вселившие надежду на светлое будущее.

— Я знаю, что между вами все так просто не закончится, я это чувствую, — пролепетала она, щупая пострадавшую недавно руку. Пока я пребывала в бессознательном состоянии от испытанного болевого шока, похоже, кость успели срастись, так как боли я не чувствовала. А немногим ранее пальцами двигал за меня дух.