Я была готова провалиться от стыда сквозь землю. Или, в моем случае, сквозь сиденье и дно автомобиля, а затем сквозь асфальт.
— Я говорила о вашей семье, увлечениях, предпочтениях в еде и других вещах, которые полагается знать официальной невесте.
— Я понял, — процедил Льюис, и я только сейчас заметила, как порозовели его щеки. Слегка порозовели, но учитывая, что он являлся обладателем белой кожи, изменение цвета бросалось в глаза.
Его смутила моя оплошность? Серьезно?!
— И ты права, — добавил он, сделав крутой вираж. — Для сегодняшнего единичного представления подготовка не требовалась. Но в доме мэра, наверняка, соберется немало гостей. Тебе придется общаться с другими людьми. Нельзя попасть впросак. Раз уж я втянул нас обоих в это, следует всё сделать правильно.
Я слушала и кивала, дивясь перемене. Неужели, со мной, наконец, заговорили нормально? Без сарказма и рычания?
— Если вкратце, я единственный ребёнок в семье, — поведал Льюис. — Родителей нет в живых, другая родня отсутствует. В еде я непривередливый, на хобби нет времени. Разве что урываю полчаса в день на чтение. Всегда любил книги. В детстве ночи напролет читал, пока отец не отобрал фонарик, с которым я прятался под одеялом. В остальном всё просто. Большую часть суток я посвящаю работе. Можно сказать, она и хобби, и жена.
Я посмотрела на его волевой профиль, с трудом подавляя новую волну раздражения.
Хобби, значит? Ловить оборотней, которые виновны лишь в том, что существуют, хобби?
— Почему вы выбрали эту работу? Причина в охотничьем азарте?
— Нет, — отрезал Льюис. — Это семейное дело. Вот и всё.
Это явно было не всё, но я предпочла не уточнять. Задала другой вопрос. Не менее опасный, но несказанно меня волнующий.
— Почему вы против затеи с цирком? И мэр, и Стоун ею загорелись.
Льюис крепче сжал руль, не придя в восторг от предложенной «темы».
— А что насчет вас, Сабрина? — задал он встречный вопрос. — Что вы думаете о цирке?
Я подавила желание распахнуть дверцу и выскочить из авто на ходу.
— Уверяю, я не поклонница оборотней, — я облизнула губы. — Но выставлять их на арене, это… это извращение. Десятилетия назад оборотни унижали людей, и те искали способ это прекратить. А теперь сами ведут себя, как чудовища.
— Вот и ответ, — объявил Льюис жестким тоном. — Нарушители должны нести наказание. В этом и заключается моя работа. Но превращать их в игрушки для развлечения праздной толпы ненормально.
— Ненормально, — повторила я эхом, а по телу прошла дрожь.
У главного охотника есть принципы? Это что-то новое. И немного обнадеживающее.