– Смотри на себя, – чёрт возьми, этот его акцент и хрипотца в голосе, да уже от этого сочетания можно с лёгкостью кончить без каких-либо прикосновений, – смотри, Принцесса. Разве иллюзия может… – его палец проникает в неё, и Мари тихо вскрикивает, инстинктивно дёргаясь навстречу его руке, – …так реагировать?

Второй рукой он прижимает её к себе, так крепко, что Мари не могла бы пошевелиться, даже если бы и хотела. Потребность закрыть глаза и отдаться его ласкам становится слишком сильной, но, едва опуская ресницы, она ловит на себе взгляд Джейка и послушно распахивает веки.

– Джейк…

Он надавливает на клитор основанием ладони, и Мари ловит ртом воздух, почти задыхаясь. В зеркале – её приоткрытые губы, её потемневшие глаза и испарина на коже, но важно не это – важно то, что там Джейк, внимательно наблюдающий за каждым изменением на её лице.

– Будь ты искусственной, ты бы этого не чувствовала. Может быть, – его рука двигается чуть быстрее, – Диего действительно придумал… какую-то часть тебя. И Ваану приложил руку к твоему появлению. Но никто из них не закладывал в тебя этого. – С последним словом он резко убирает ладонь, стягивает с неё джинсы, по-прежнему прижимая её к себе другой рукой. Мари видит, как её щёки заливает краска, когда она остаётся перед зеркалом совершенно обнажённой. – И знаешь что, – Джейк расстёгивает ремень, и через несколько секунд его джинсы падают на пол под их ноги, – второй такой точно не существует. Но это не значит, что ты менее человечна, чем кто-то ещё.

Когда Джейк раздвигает её бёдра, Мари ещё успевает удивиться тому, как он может рассуждать о таких серьёзных вещах в такой момент.

А потом он врезается в неё так сильно, что, наверное, если бы не его рука, обхватывающая её талию, её колени бы подогнулись. Однако, оказавшись внутри, он замирает.

– Ты говорила, что не знаешь, кто ты. – Резкий толчок бёдер – даже почти больно. – А я говорил, что знаю ответ. – Ещё раз. Сильнее. Жарко. – Но ты почему-то не можешь запомнить. – И снова. У него сбито дыхание, а она безрезультатно пытается ускорить его движения, но, зажатая между его телом и умывальником, едва может пошевелиться. – Скажи мне, кто ты, Марикета.

Он касается её плеча губами, так нежно и так контрастно к безжалостно сильным толчкам его члена внутри её тела.

И Мари не знает, что он хочет услышать.

– Ну же, Принцесса, – он выходит из неё почти на всю длину, – давай, ты же знаешь.

Думать невозможно, но её всё-таки осеняет – он же действительно говорил, и в их брачную ночь, и вот совсем недавно.