– Просто хочу напомнить, – встревает Алистер, – что мы здесь не для того, чтобы кто-то реально исследовал влияние кристаллов.

– Это просто любопытство! – поспешно восклицает Дакс.

– Брось, любимый, – бормочет Грейс, откладывая в сторону очередную папку, – мне бы и самой было очень интересно.

В это мгновение Грейс странным образом становится похожа на свою мать, которую Марикета знает только по посланному Ваану видению. И от этой ассоциации почему-то по коже бежит холодок.

Время ползёт, как черепаха. Час… другой… третий… Мари в конце концов откидывается на спинку кресла и пялится в белый потолок лаборатории, от скуки пересчитывая плитки и разглядывая сколы. Спустя ещё какое-то время узор из геометрических фигур перед её глазами размывается, и, несмотря на нестройный шум, окружающий её, Марикета погружается в дрёму.

★

– В конечном итоге мы придём к соглашению, – раздаётся голос в колонках. Я в комнате, похожей на тюремную камеру: спартанская обстановка и многодневная грязь, отсутствие окон и единственная дверь, издающая подозрительный треск, будто по ней пущено электричество.

– Пошёл ты, – выплёвываю я, убирая с лица грязные волосы. – Просто… Пошёл нахуй, Эверетт. Я ни за что не пойду на это.

– Пойдёшь, – обещает Рурк. Видела бы сейчас ублюдка – плюнула бы ему в лицо. – Не сразу, Марикета, но пойдёшь. У меня есть рычаги давления…

– Рычаги давления, – передразниваю я, чувствуя, как моё лицо сводит от гримасы, – После того, что ты сделал с Грейс и Раджем… Действительно думаешь, что я соглашусь тебе помогать?

– Но, моя дорогая, – вкрадчиво произносит Рурк, – я же уже объяснял тебе – если ты поможешь мне, я сумею вернуть их к жизни.

– Твои обещания не стоят ничего. Ты обещал Алистеру, что все мы будем в безопасности. Что не тронешь Грейс. И чем это кончилось?

Тем, что она погибла при попытке побега. Мы отнесли её тело в пещеру, которую показывал Укжааль, и похоронили там. А потом нас настигли Арахниды, и Радж…

Я чувствую, как по засохшей грязи на моём лице стекают дорожки слёз, и машинально протягиваю руку к жетонам Джейка на груди – только осознание того, что он и все остальные ещё живы, помогает держаться. Имя мужа, выгравированное на металле, возвращает самообладание. Не сомневаюсь, Рурк бы сообщил мне, если бы с ним или кем-то ещё что-то случилось… Поэтому каждый мой новый день проходит под девизом «Отсутствие плохих новостей – это хорошая новость».

– Но я хотел поговорить с тобой о другом, моя дорогая, – голос Рурка возвращает меня в реальность, а реальность – это сжигающая мою кровь чистая ненависть. Выпускаю из ладони жетоны, будто эта ненависть может отравить единственное светлое, что во мне осталось. – Видишь ли, твои друзья снова предприняли попытку тебя вытащить, – от жуткого предчувствия сводит судорогой желудок. – Так что, миссис Маккензи, твой муж тоже попал в моё распоряжение… Вместе с очаровательной мисс Намаци. К сожалению, остальным удалось уйти… Впрочем, кроме мистера Чао. О нём мои люди позаботились, – боже, нет, Крэйг! – Что касается мистера Маккензи и мисс Намаци, то вот хорошая новость для тебя – я считаю их слишком ценными кадрами, чтобы избавляться от них. Разве это не прекрасно?