— Надеюсь, ты не собираешься ничего плохого сделать?

На меня посмотрели как на дуру.

— Нет конечно, Инь.

Я отстегнула от пояса и протянула ему нож. Ян подцепил острием край камня и потянул вверх, камень приподнялся вместе с кожей.

— И что с этим делать? — растерянно спросил он, — оно не убирается. Н-не срезать же его вместе с кожей?

— Подожди, — остановила его я, — ты как себя чувствуешь?

— За исключением того, что эти штуки теперь мешаются? — уточнил Ян, — вполне терпимо. Ничего не болит.

— А рана от гвоздя?

Ян потер шею и уставился на меня удивленными глазами.

— Её кажется нет. Может, я ее нащупать не могу?

— Что-что, ну-ка покажи?

Ян сел прямо на пол и убрал волосы с шеи, от раны и впрямь не осталось и следа. Ни шрамов от пыток на его спине, ничего, даже совсем мелкие шрамики исчезли.

— У тебя кожа, идеально чистая, как у младенца, — я провела пальцем по его спине, там, где не было камушков.

— И что, раны нет? — недоверчиво спросил он.

— Не-а, и даже шрамов нет, — я отвесила ему легкий подзатыльник, — это тебе за то, что не сказал, что тебе настолько плохо! Как ты мог?!

— Инь, ты чего дерешься! — он потер рукой затылок.

— Это я еще не дерусь, — напряжение последних суток клокотало внутри меня и требовало выхода наружу, — но ругаться буду!

— Не ругайся, — виновато понурившись сказал он, — я не мог жаловаться.

Меня прорвало.

— Что значит ты не мог?!А если бы ты на горе завис без сознания?