– Я вижу, вы в замешательстве… – произнесла Анна Сергеевна. – Что ж, теперь, чтобы у вас была возможность осмыслить все сказанное, я оставлю вас наедине с собой. Еще раз повторю, что тут вас никто не побеспокоит, и посоветую вам просто расслабиться и настроиться на хорошее. Если у вас появятся вопросы, вы сможете задать их во время моего следующего визита. На этом позвольте откланяться, и до встречи.

Она наделила меня ободряющей улыбкой и стала удаляться, постепенно растворяясь в полумраке огромного сводчатого помещения. Где-то в отдалении, там, куда она направилась, слышались приглушенные звуки человеческих голосов – и это не давало мне почувствовать себя в полном одиночестве по этими высокими темными сводами. В то же время никто не беспокоил меня, и я могла спокойно поразмыслить…

Примечательно, что через некоторое время, в свете заманчивой перспективы вернуть свою молодость, перестановки на российском троне уже не вызвали у меня особого беспокойства. На меня произвела более чем благотворное впечатление эта Анна Сергеевна. Познакомившись с ней, я стала приходить к мнению, что люди Артанского князя – не такие ужасные злодеи, как мне мнилось прежде. Ведь она – одна из них… И вообще, было в ее словах, манере общения что-то, наводящее на мысль, что бессмысленно пытаться переиграть то, что уже предрешено – и предрешено отнюдь не людьми, а той могучей силой, что управляет миром… Господом Богом… Потому-то я сразу восприняла ее слова без особого внутреннего сопротивления.

И теперь, пытаясь по ее совету расслабиться и настроиться на хорошее, я прикрыла глаза и отдалась грезам… И в самом деле, здесь было хорошо. Где-то мелодично звенели капли, слышался плеск воды. Все звуки здесь были нежными, умиротворяющими. Тело мое казалось легким в этой искрящейся теплой воде. Все здесь располагало к счастливому отдохновению…

Прожитая жизнь неспешно проходила перед моими глазами. Выходя замуж за цесаревича Павла Петровича, поначалу я была восторженной влюбленной девочкой… У нас было все просто замечательно. Я изо всех сил старалась нравиться его матери, императрице Екатерине, очень властной и внушительной женщине. Я постаралась спокойно снести то, что двух моих старших сыновей она забрала к себе на воспитание. Но все ж я была не такой, как она. Она ожидала, что я приму активное участие в ее интригах, но мне все это было глубоко чуждо. Она разочаровалась и охладела ко мне. Меня даже радовало то, что теперь не было необходимости часто с ней встречаться. Но по прихоти судьбы мне суждено было снова сблизиться со своей свекровью… С некоторых пор в поведении моего мужа стали появляться причуды, и совсем не безобидные. Он стал впадать в состояние странного возбуждения, когда ему казалось, что вокруг него заговоры, а я неверна ему… Он кричал на меня, проклинал и топал ногами. Я терпела. Я жалела его, пыталась наладить наши отношения; прежняя привязанность все еще жила в моем сердце… Но когда он стал в открытую изменять мне с моими же фрейлинами, я почувствовала боль… С его стороны больше не было той нежности и чуткости, что я видела от него прежде. И приходилось терпеть его холодность, отчужденность, а порой даже откровенную неприязнь. Тем не менее у нас регулярно случалась близость, что, конечно же, давало мне надежду на улучшение наших отношений. Но этого все не происходило, он менял своих любовниц чуть ли не каждый день, и тогда в отчаянии я обратилась к его матери. Как всегда, горделивая и величественная, она приняла меня со снисходительной улыбкой на лице.