И ещё, в инспекторской башке светящейся лампочкой выскочила подсказка: у македонца время есть, у него — нет. Прибежит подмога — затопчут.

Бей на опережение.

... Харкающий внутренностями Александрос уклоняться не стал. Перехватил летящую в лоб руку парня за запястье, рванул вверх и на себя, выворачивая. Повторил Серёгин приём «дерево». Владеет... Чудом не отключил.

Спасло то, что инспектор пытался проделать то же самое, пусть и не ладонью.

Слабея и сопротивляясь, пропустил тычок между ног, взвыв от боли и непроизвольно рванулся с такой силой, что македонец не смог его удержать.

Отвалился подальше, судорожно ловя ртом воздух.

Плюющийся буро-чёрным противник перешёл в атаку. Больно ему, ох и больно... Навалился медведем сверху, оставив каверзные приёмчики в прошлом, и вцепился в горло парня.

Тот тоже позабыл обо всём, остервенело пытаясь оторвать чужие пальцы от кадыка.

... Сопротивление Иванова ослабевало. Враг оказался по всем параметрам сильнее, подготовленнее, опытнее. В глазах заплясали чёрные круги, в лёгких расползался пожар от отсутствия воздуха.

Из носа необъяснимо пошла кровь.

Обезумевший Александрос лишь наращивал мощь, комкая гортань парня.

— Ты!.. — ругательно выдохнул он, вперившись в жертву мутным, с поволокой взглядом впадающего в бешенство. — Ты!!!

— Я-а-а! — выплюнул инспектор, тоже теряя над собой остатки контроля. — Я!!!

... Между их лицами оказалось сантиметров десять. Противник в боевом безумии то ли вознамерился откусить ему нос, то ли решил ударить наотмашь головой...

Не отдавая отчёта в том, что творит, Серёга выбросил вперёд нить Силы. Совсем как на тренировках с гоферовой змеёй и Муркой. Мало на что надеясь.

Македонец моргнул.

— А-а-а...

Нить, отбирая последние ресурсы, выросла до размеров верёвки, троса, каната... вспыхнуло.

Чья-то омерзительная, забрызганная тёмным рожа мелькнула перед сознанием парня. Протяжный вой заложил уши. По горлу прошла судорога. На веко шмякнулась вязкая, тёплая слюна.

Захват ослаб.