Все было как в тумане. Казалось, мне снился какой-то отвратительный кошмар. Я оказалась на площади перед замком, а рядом, держа меня за руку, стоял король мертвых. Не Рейв, а именно король мертвых. В его глазах клубилась холодная Тьма, вокруг его тела пульсировала сумеречная аура. Как у невероятно сильного колдуна.

Только всего этого я не могла видеть. Ведь моих способностей не хватит на то, чтобы разглядеть анарель волшебника. А уж тем более видеть мрак вокруг.

Однако, когда я открыла глаза, все это оказалось правдой.

Рейв держал меня на руках, а за его спиной расстелил крылья по земле огромный дракон. Он шелестел костями по каменной кладке, высекал хвостом искры, рассыпал вокруг пыль и плиточную крошку. Его пасть клацала крупными зубами, а налитые кровью глазницы смотрели на меня, словно он хотел что-то сказать. Словно хотел сожрать меня прямо сейчас.

И Рейв нес меня к нему.

— Отпусти, — выдавила я, замечая, насколько хриплый и неуверенный у меня голос.

— И не подумаю, — мрачно ответил некромант, делая еще несколько шагов к твари.

Около мужчины прямо сейчас сгущался Сумрак. И я была в этом темном мареве. В черном тумане смерти.

Но, как бы ужасно все ни было, я не могла не ощущать, что мне хорошо в его объятиях. Дурацкое иррациональное удовольствие. Чувство, что именно здесь и сейчас, в кольце рук короля мертвых — самое безопасное место в мире.

А потом я вспомнила, что мой оте… Герхард Айрис мертв. И холодная безысходность сомкнула руки на моей шее.

Я никогда не любила его. И он никогда не любил меня. Но сегодня где-то глубоко внутри умерла надежда на то, что я могу обрести семью. А конец надежды — самое страшное, что может случиться с человеком. Как жить дальше, если тебе уже и надеяться-то не на что?

Невольно прислонившись к груди некроманта, я закрыла глаза. Он был такой же горячий, как и всегда. Я слышала, как бьется его сердце. Спокойно и уверенно. Как бы я хотела, чтобы и у меня была такая же уверенность в завтрашнем дне.

Чуть оторвавшись от него, я почувствовала, что щека стала немного влажной. И липкой… Еще раз коснулась его, посмотрела на пальцы. Кровь. Рубашка порвана, а под ней — темная рана.

— Рейв… — проговорила я, отодвигаясь.

Меня обуревало смешанное чувство страха за его жизнь и желания находиться подальше от того страшного колдуна, которым он мог стать. Или уже стал?

— Все в порядке, — жестко ответил он, не глядя на меня. А потом вдруг спросил, и мне показалось, что на миг задержал дыхание: — Ты выбрала, на чьей ты стороне?

Голос звучал глухо. А у меня все слова застряли в горле.