— Я не имел намерения…

— Почему ты утверждал, что эта драгоценная реликвия — подделка?

Лука старался смотреть то на носки своих сапог, то на темный деревянный пол, то на тяжелый стол, то на оштукатуренные стены — куда угодно, только не в мрачное лицо того, кто тихим голосом задавал ему сейчас эти вопросы.

— Я обязательно попрошу у нашего настоятеля прощения и готов понести любое наказание, — сказал он. — Я вовсе не имел намерения высказывать еретические сомнения. Клянусь Господом, я не еретик. Я не хотел ничего плохого…

— Это мне судить, еретик ли ты. Я видел юношей и помоложе тебя, сделавших и сказавших куда меньше, чем ты, но и они потом на дыбе, рыдая, молили о снисхождении, когда с хрустом стали выворачиваться их суставы. Я не раз слышал, как взрослые мужи, куда умнее и лучше тебя, умоляли поскорее сжечь их на костре, ибо страстно мечтали о смерти как единственном избавлении от страшных мук.

Лука лишь покачал головой при мысли о святой инквизиции, способной решить его судьбу и вынести ему любой приговор именем Господа. И не осмелился вымолвить ни слова.

— Почему ты сказал, что реликвия — подделка? — повторил свой вопрос инквизитор.

— Я не хотел…

— Почему ты так сказал?

— В монастыре хранится кусочек Его ногтя, причем в длину он никак не меньше трех дюймов, а в ширину примерно четверть дюйма, — неохотно заговорил Лука. — Он достаточно велик, чтобы его можно было хорошо разглядеть, хотя теперь он оправлен в золотую раму, инкрустированную самоцветами. Но размеры его определить по-прежнему можно.

Инквизитор кивнул.

— И что же?

— В аббатстве Святого Петра тоже есть ноготь распятого Христа. И в аббатстве Святого Иосифа тоже. Я не раз ходил в монастырскую библиотеку, пытаясь выяснить, есть ли еще где-нибудь кусочки Его ногтей, и оказалось, что только в Италии их около четырех сотен, а во Франции еще больше; есть они и в Испании, и в Англии…

Инквизитор неприязненно молчал, явно ожидая продолжения.

— Я подсчитал примерную площадь этих кусочков, — несчастным тоном продолжал Лука. — И представил себе, какими должны были быть ногти, разломанные на столько кусков. Это же просто невозможно! Просто невозможно, чтобы столько реликвий было получено из ногтей одного распятого Христа. В Библии говорится: по одному ногтю с каждой руки и один с ноги. Значит, всего три. — Лука глянул в сумрачное лицо допрашивавшего его человека. — Это ведь не богохульство, ведь это написано в Библии. Нет, я не думаю, что это богохульство. А в Библии ясно сказано… И потом, если прибавить к этому количество ногтей, использованных при создании святого распятия — а их было четыре в центральной части, они поддерживают поперечную перекладину, — то получается всего семь. Всего семь ногтей. Пусть каждый ноготь был даже пять дюймов в длину. Тогда для создания святого распятия было использовано примерно тридцать пять дюймов ногтей. Но ведь имеются тысячи таких реликвий. Речь не о том, является ли подлинным каждый ноготь или его кусочек. Не мне об этом судить. Но я никак не могу смириться с очевидностью того, что этих ногтей слишком много для одного распятого.