— Нет, я в смысле, что что-то не так с Джеффом, а не то, что ты сделала что-то не то. Он потерял себя.

— Да, ну, он выглядел прекрасно, когда я уходила.

— Вот именно об этом я и говорю. Парень живет для тебя.

— Нет, этот парень умеет хорошо врать.

— Центаврийцы не могут врать. Ты общалась с ними почти шесть месяцев. Они буквально не могут врать.

— Он врал. На самом деле у него хорошо получалось. Думаю, он над этим долго тренировался, — больше, чем уверена в этом.

— Китти, он не врал. Я знаю его несколько лет. Джефф не бабник. Стопудово.

— Точно. Только я знаю, что он встречался с десятью землянками и больше чем с десятью центаврийками.

— Он тебе об этом рассказывал? — рассмеялся Райдер.

— Он так и сказал, я точно помню, чуть меньше, чем с десятью землянками и больше, чем с десятью центаврийками.

— Где-то правда, где-то нет, и я докажу тебе. Мы оба знаем, что это единственный способ все выяснить. Если считать девочек со школы, о которых рассказывал Кристофер и Лисса, то мы наберем одиннадцать центавриек. Имей ввиду, что с семерыми он встречался в промежутке от двенадцати до двадцати лет. Вот с землянками интереснее. Считая тебя, он встречался только с одной.

— Еще с одной?

— Нет. Только с тобой, единственной.

— Так это потому, что я для него экзотическое событие, — сердце разболелось так, что я даже плакать не смогла.

— Нет, он влюблен в тебя. Он влюблен в тебя с того момента, как вы встретились.

— Если и любил когда-то, то больше не любит. Не постесняйся, спроси его. Уверена, он расскажет, как я все время изменяла ему.

— Не знаю, — вздохнул Райдер. — Слушай, хочешь, я составлю тебе компанию на встрече выпускников?

— Я люблю тебя, Джеймс. Нет, не надо, но ты просто не представляешь, что значит для меня твое предложение.

— Я тебя тоже люблю, ты это знаешь. Держись, ладно? Мы выясним, что происходит.

— Сделаю все возможное.