Наконец их собственные кони начали спотыкаться, и джейфар крикнул:

-- Лучше нам прекратить это, Острон!

Только тогда всадники, запыхавшиеся, на взмыленных конях, замедлили бег и наконец вовсе остановились.

-- Темнеет, -- заметил Элизбар, когда они собрались в кучу, и ехавший последним Леарза догнал остальных. Китаб не слишком хорошо ездил верхом и состроил физиономию, когда получил возможность остановить лошадь и отдохнуть.

Сунгай, вертевший головой, поджал губы.

-- Слишком сильно отклонились к западу, -- сообщил он Острону. Хамсин взлетела с его плеча и скрылась куда-то. -- Ладно, оставим это до завтра. Сейчас лучше всего встать лагерем.

Они шагом проехали еще сколько-то на восток, навстречу темнеющему небу, пока не оказались на обрыве какой-то вади, названия которой никто не знал. На глиняных берегах пересохшей реки росли чахлые кусты саксаула, и они решили встать здесь лагерем; спустя какое-то время вернулась и Хамсин.

-- Проклятье, -- выслушав ее, сказал Сунгай. -- Судя по всему, это Вади-Амин, расположенная параллельно Вади-Самра... точно между ними находится Тейшарк, и мы сейчас всего в паре десятков фарсангов от руин города.

-- ...Это означает, что мы совсем близко к Эль Хайрану и Хафире, -- тяжело произнес Острон. -- Как пойдем отсюда, Сунгай? Ты решаешь.

Джейфар потрогал себя за бороду в задумчивости. Люди разбивали лагерь, разжигали костры; кто-то расседлал лошадей, и некоторые из них даже улеглись на ржавую глину, другие стояли, как пришибленные, и не шевелились. Буйвол самого Сунгая выглядел бодрее коней, хоть он и скакал медленнее, в состоянии развить по-настоящему большую скорость только на короткое время, выносливости старику было не занимать.

-- По-хорошему, надо пересечь Вади-Амин завтра и двигаться дальше на юг, -- сказал Сунгай. -- Возможно, даже еще забрать к востоку. Но что-то подсказывает мне, что именно этого они от нас и ждут.

-- Не хочешь же ты пройти через руины Тейшарка, -- поежился Острон.

-- Нет. Но я думаю пересечь стену Эль Хайрана ближе к ним, чем собирался вначале.

Искандер тем временем вызвал целый небольшой ручеек на краю обрыва; животные немедленно оживились и подтянулись к нему, принялись жадно пить. Люди ждали своей очереди, потом, когда кони напились, начали набирать воду во фляги. Одаренный маарри все это время сидел возле своего ручейка, скрестив ноги и нахохлившись, как большая птица; Острон с легким беспокойством отметил, что Искандер сильно похудел, и щеки у него запали, а под глазами лежат тени. Конечно, все они на протяжении этого трудного пути едва добывали себе пропитание: животные большей частью бежали с захваченного злом юга на север, а хлебных лепешек всем на месяц не хватило бы. Но это выражение лица...