— Я не могу рисковать. И тем более я не могу рисковать тобой и ребёнком. Двор уезжает в место, в котором мы сможем переждать, пока опасность не минует. Степняки всегда рано или поздно уходят.

Я молча смотрела на него. Двор бежит, император бежит, бросая столицу на произвол судьбы. Когда дерево падает, обезьяны разбегаются — здешний аналог наших крыс, бегущих с тонущего корабля. Через границу со степями произошло вторжение, вполне возможно, прокатившееся через тот самый городок Анта, где мы с Тайреном коротали ссылку. Госпожа Мий Нуо, её муж, остальные, которых я успела узнать там — живы ли они? В стране, где я живу, уже бог знает сколько времени идёт не просто мятеж, а война, и хоть бы одна собака мне сказала! Но нет, нужно беречь драгоценное спокойствие не менее Драгоценной супруги. И вот уже сама столица под угрозой, а я ничего, ничего не знала!!!

Но набрасываться с упрёками на дражайшего супруга было, по ещё одному местному выражению, всё равно, что искать сбежавшую лошадь на опустевшем рынке — поздно и бесполезно. Я встала и обвела взглядом свой замерший курятник:

— Вы слышали, что сказал его величество? Живо собираться!

В глазах его величества мелькнуло что-то, похожее на уважение. Тишина разбилась, служанки с причитаниями заметались, плач стоял такой, словно враги уже ворвались во дворец и готовились всех резать. Собирались они тем не менее довольно споро, но выехать в тот же день всё равно не получилось. Лично я взяла бы только необходимую одежду да деньги, но бежать собирался весь гарем, попытавшийся увезти с собой только что не стены. И как ни подгоняли дам приставленные следить за порядком евнухи, более-менее готовности удалось достичь только вечером, когда стало ясно, что императорский обоз успеет выехать разве что за ворота, а там всё равно придётся остановиться на ночёвку. А раз так, что уж лучше переночевать в своих постелях.

Выехали рано утром, и как же это путешествие отличалось от всех остальных, что мне уже пришлось пережить! Если вчера опасность ещё можно было счесть надуманной, то сегодня было видно, что и весь наш обоз, и город, что мы покидаем, пропитаны страхом. Я, как и положено приличной даме, сидела в карете за занавесками, но время от времени приподнимала их и видела, какими угрюмыми взглядами провожают нас горожане, как мрачны лица сопровождающих нас воинов, как много на улицах закрытых домов и лавок. Я даже успела увидеть, как какой-то мужчина на перекрёстке плюнул вслед украшенной драконом и тигром императорской карете. Стража угрожающе двинулась в его сторону, и мужчина мгновенно исчез в переулке.