Я попыталась сказать что-то мысленно, но все не получалось сосредоточиться. Мысли путались и разбегались, как муравьи.

Хотелось поскорее уйти. Но я никак не могла заставить себя что-то сказать или сделать. Словно находилась в клетке из собственного тела.

— Разве так трудно сделать пару шагов и взять из сумки документы? — судя по тону, брат начинал раздражаться.

— Ты можешь подождать пару минут? — вздохнула мама.

— Тридцать секунд, и я действую по вашему сраному методу: подаю запрос в официальные органы. Отсчет пошел.

Мама дернулась и оглянулась на нас с отцом.

— Аск, ты можешь…

— Двадцать пять. Я не шучу.

— Аск, прошу тебя, — она вышла наружу и прикрыла за собой дверь.

Дальнейший разговор не было слышно.

Отец продолжал поглаживать меня по спине. Головная боль и тошнота все нарастали. Так что я не выдержала и по кривой хромающей траектории ломанулась в ванную.

До унитаза не добежала, тем более, что запнулась о порог. Меня вырвало желудочным соком прямо в душевую. Во рту тут же появился неприятный горько-кислый привкус, а голова взорвалась дичайшей болью, от чего тошнота только усилилась.

Рядом растерянно переминался отец. Тогда как меня мутило все сильнее.

Неужели, это из-за эмоций? Или то, что я создала травмы на теле, дало такой странный откат?

Особо думать не хотелось, да и не получалось. Единственное, что хотелось сделать это прилечь и желательно сразу же уснуть. В глазах начало двоиться, мысли путались и повторялись, словно неуверенное эхо.

***

— Дай нам еще день, — попросила Леля. — Мы хотя бы… Мы не можем.

— Что не можете? — парень по-прежнему смотрел на таймер.

— Отдать ее.

— Аля похожа на вещь?