Совсем уж просто все вышло с родителями. Они были счастливы узнать, что меня на пару лет отправляют в Англию, на стажировку в банк. Я обещал им время от времени звонить и рассказывать, как там у меня дела идут, причем сразу предупредил, что мой нынешний номер будет недоступен. Мол, я там местный куплю, так дешевле выйдет. А еще надо будет им время от времени присылать через DHL подарки. Ну и денежку переводить.
И только Морана так ни разу и не дала мне о себе знать. Не знаю отчего. А еще стараюсь не думать о том, что, может, зря я ей именно эту душу подарил. Может, не стоило?
В Шереметьево меня то ли отвез, то ли отконвоировал Нифонтов. Он честно подождал меня у подъезда, пока я прощался с обчеством, в дороге был весел, да и в аэропорту сыпал шутками, прося меня привезти из Греции магнитик на холодильник и бутылку-другую раки. А я хотел только одного — чтобы он уже уехал.
И вот старая симка отправилась в кармашек бумажника, практически подведя итог моей прежней жизни, потому что никто из тех, кого я знал, теперь не сможет меня отыскать. Я закинул на плечо рюкзак, окликнул Жанну, которая вертелась вокруг каких-то девушек модельной внешности, подслушивая их разговоры, а после направился туда, где звенели рамки, стояли молодые ребята и девушки в синей форме и брякали о стол часы, телефоны и ключи. Чемодана у меня нет, а все остальное вроде маек, шлепок и банданы куплю на месте.
— Можно я покатаюсь на этой штуке? — шепнула мне на ухо Жанна, показав на валики ленточного транспортера. — Ну пожалуйста? Заодно и за рюкзаком твоим присмотрю.
— Валяй, — разрешил я, думая о своем.
Все-таки она не позвонила. И мне ни на один вызов не ответила. Нет, ясно, что попытка изначально была провальной, но чего же так на душе тоскливо? Могла бы просто сказать: «Пока». И все. О большем-то я не просил, правда?
Уже перед самым пропускным пунктом я зачем-то обернулся, и мне показалось, что там, у ряда кресел, у стойки «Шоколадницы» стоит девушка в легком сером плаще и черной водолазке, и на груди ее поблескивает золотой капелькой незамысловатый кулон. Поднялась узенькая ладошка и качнулась в воздухе, как бы говоря мне: «Пока-пока». Или даже «До встречи»?
— Молодой человек, вы идете? — толкнула меня потная толстуха в пестрой кофте. — Вы тут не один!
Я на миг отвернулся, а когда глянул снова, то никого там не было. Показалось? Или нет? Ладно. Узнаю, когда вернусь. Через год. Или через два?
Потому что рано или поздно я обязательно захочу домой. Ну а куда я денусь?