— Фиэрда — это что? — не припоминая этого проктэррианского слова, уточнила я.

— Взрывоопасная, — усмехнулся Райдэк. — Живу с тобой, как на топливном баке. Выходи за меня, — без всяких переходов и подготовки выпалил он, и я, приподняв брови, хмуро посмотрела на него сверху вниз:

— Тебя что, обещают попереть из-за меня с поста дэн-ориса?

— Нет.

— Тогда зачем?

— Затем, что я люблю тебя, — тихо и немного хрипловато неожиданно произнес Торн. — Так сильно, что больно дышать, когда ты не со мной. И потому, что времени до рождения ребенка с каждым разом остается все меньше, а мне так хочется быть с вами рядом в этот момент. И в этот, и в последующие, и каждую минуту дня и ночи. Засыпать и просыпаться с тобой, радоваться и грустить, ругаться до пены у рта и мириться до изнеможения…

Слезы зачем-то градом покатились по щекам, а ладони стали гладить склоненную к моему животу голову Торна, путаясь пальцами в его жестких курчавых волосах.

— Ты что, не мог это раньше сказать? — задыхаясь от переизбытка нежности, прошептала я.

— А это что-то изменило бы? — прижался ко мне щекой Торн.

Как настоящая капризная женщина, я картинно надула губы и заявила:

— Нет, но… мне бы понравилось.

— А сейчас не нравится? — тепло усмехнулся Райдэк.

— Нравится, но я за тебя не пойду.

Нет, ну а чего? Я беременная, имею полное право вредничать. Сам виноват. Нечего меня было так долго канифолить.

— Почему?

— Ты собственник с диктаторскими замашками, и если я соглашусь, то ты запрешь меня на своем острове и будешь дежурить надо мной, как дракон над сокровищем. А я так не могу. Понимаешь? Я задыхаюсь, когда нахожусь в замкнутом пространстве.

— Кажется, это называется клаустрофобия.

— Это называется замужествофобия.

— А мы заключим договор.

— Спасибо, — с сарказмом фыркнула я, кивнув в сторону пилона. — Один я уже заключила…