Вперед вышел красноволосый здоровый парень, который беспрекословно вытянул конечность. Новый рывок раптора, и на землю падает очередная окровавленная часть тела. Брейсс же, я глазам своим не поверил, смог устоять на одной ноге. Лицо его скривилось в недовольной гримасе, но криков или стонов он так и не издал. После экзекуции Шейн попрыгал на одной ноге в сторону ящика, чтобы достать себе жгут.

Как и ожидалось, почти все клановые проявили недюжинную выдержку и стойкость, в отличие от бесклановых эсперов. Среди которых пара человек потеряли сознание, несколько впали в истерику, еще трое отказались. Двоим ящер с команды тана Валкрубб выколол когтем глаз. Было страшно, конечно, однако уступать я не собирался. Пришедшая боль, когда мою левую руку проткнули острые клыки, заставила выступить слезы на глазах, но я смог удержать себя в адекватном состоянии и даже дошел самостоятельно до ящика с медицинскими приспособлениями. Наверное, здесь сказался мой прошлый горький опыт и терпимость к аурной боли. Вот только наложить жгут одной рукой не получилось, мне помог волшебник Рюйго из наших. Я исправно читал противоболевые мантры и считал секунды. Здоровых учеников на полигоне не осталось, однако прошел еще как минимум час, прежде чем учитель дал разрешение на лечение. Сначала волшебники разобрались со своими ранами, затем приступили к нам. Ждать, держа свою отгрызенную руку подмышкой, было сущим мучением. Как и следовало предполагать, на всех учеников резерва молодых волшебников не хватило. Разумеется, я стал одним из тех, кто пролетел с помощью. Тан Валкрубб закончил на этом занятие, а оставшихся калек направил в медкрыло, попросив сильно не пачкать коридоры кровью. Я поначалу проклинал свое невезение, однако тан Жавьен, который занялся нашими ранами, справился намного быстрее и качественнее необученных волшебников. После его волшебных манипуляций даже шрамов почти не осталось. Остатки боевых отметин, захоти мы от них избавиться, ученикам придется убирать самим с помощью возвышения. Эфир ци, вливаемый в мое тело, чувствовался неким теплым приятным потоком, мгновенно снимающим усталость и облегчающим страдания. Настоящее наслаждение после часов беспрестанных болевых ощущений.

По итогу можно сказать, что физическая подготовка с таном Дшеном перестала быть моим наименее любимым предметом, передав эстафету противоболевым тренировкам.

Теория давалась мне с переменным успехом. Что-то шло легче, что-то тяжелее. Я старался вникнуть в даваемый материал, но сверх меры не усердствовал, понимая, что в повседневной жизни карманника мне это вряд ли пригодится. Успехов в самоизлечении своей ауры не было, что закономерно – слишком мало времени прошло. Взаимопонимание со Скви понемногу росло. Еще бы и летяга хоть немного поумнел или в размерах подрос – все такая же мелюзга. Я же немного вырос, хотя по сравнению с эсперами оставался той же мелюзгой. В какой-то степени удобно, меня иногда не замечали или не обращали внимания, принимая за прислугу. Можно было пролезть в труднодоступные места. Например, получился удобный лаз в закрома столовой, когда я взломал крепления на вентиляционной решетке.