Я пожал плечами.

– Время покажет. Да и откуда взяться этой самой мирной жизни? Только вчера на нас напали. Разрушили целый дом. Мы еле выбрались из-под завалов.

Шамма ахнула и снова помянула Единого.

– Хорошо бы, у вас все наладилось. Мы ведь тоже переживаем. Если с лерами не лады, то и прислуге плохо.

– Ладно. Маме не говори про нападение. Спасибо за еду.

– На здоровье.

Остаток дня я провел в одиночестве в своей комнате. Немного порисовал, однако получалась полная фигня. Перед сном поинтересовался у басхов, где находится Лим. Девушка осталась в таверне Белдека. Я попросил разбудить меня, если ведьма куда-нибудь поедет.

Следующим утром я завтракал вместе со всеми. Вестр с Неллой остались ночевать у нас, поэтому присутствовали за трапезой. О вчерашнем говорили мало. Больше всех возмущалась Нелла – тем, что Лим чуть не прибила ее мужа. И на самого Вестра также бочку катила. До тех пор, пока Бернина не произнесла целую проникновенную речь. В том духе, что жена должна молчать в тряпочку и во всем поддерживать супруга. Главная задача женщины – сделать дом таким, чтобы мужчине хотелось туда возвращаться. Вестр поддержал. Я слегка удивился, но влезать не стал. Нас с сестрами воспитывали в таком духе, что у всех равные права и возможности. Беотель с Аверинной всегда гордились таким отношением, поскольку в Тазаме, да и в других странах мужчины стоят выше. Нелла, получив выговор, также за всю трапезу больше не проронила ни слова.

После завтрака уехали сестры Виннерсот. Хоть прощание вышло очень теплым, думаю, что Велиостро произвели на них не самое лучше впечатление. Брат с женой также засобирались.

– Ты это, прости меня, Сел, – подошел Вестр.

– Я бы врезал тебе, если бы это что-то изменило, – произнес я, задумчиво разглядывая брата.

Вестр отшатнулся, по-видимому, углядев что-то в моих глазах.

После ухода гостей отец позвал меня на разговор.

– Мы вчера многое наговорили друг другу, – начал Калар. – Я хочу извиниться. Прости за вчерашнее. И прости, что моя работа… сделала тебя калекой. Я правда рад, что ты смог излечиться от своего недуга.

– Я тоже прошу прощения, – сказала мать. – Но своего решения по поводу Ван Ти Хосо мы не сменим.

– И вы меня извините.

– Вот и славно, – улыбнулась Беринна. – Пусть происшедшее не встанет стеной между нами. С Виннерсот, конечно, очень неудобно вышло. Я пошлю им письмо с извинениями.

– Еще будут такие сюрпризы? – поинтересовался я.

– Хорошо. Я буду спрашивать твоего разрешения, прежде чем кого-то пригласить. Устроит?