В случае, если Вы выберете продолжение существования, то будете возрождены: 12-го апреля 104-го года от Начала»

Мой палец испуганно и поспешно упёрся в нужное место, делая выбор. Я даже хотел быстро ткнуть несколько раз, чтобы прямо уж точно всё подтвердить, но гадская табличка моментально пропала.

Она. Пропала.

А я остался висеть в полной темноте. Не просто висеть, а мысля! Существуя!

Что за фигня?!!

— Эй, вы тут озверели совсем?! — заорал я во тьму, — Выключайте свет!!!

Ни-че-го. А посреди — я. Слов нет. Ни приличных, ни неприличных.

Когда я увидел, что Эйнингена исключило из отряда, то сразу понял — Эдвард покинул Внешний Мир. Сделать он это мог только верхом на приготовленной нами глыбе… а значит дёргаться было уже незачем. Всё вновь пошло не по плану, не так, как хотелось, думалось и мечталось, а переиграть было уже нельзя. Болтовня с Абракадавром более ничего дать не могла, а посему я решил, что моя работа закончена. Мавр не доделал, но очень устал.

И вот что теперь? Где мой заслуженный отдых?! Что это за подвешенное состояние?!! Эй!

— Незачем так орать, — раздался отвратительно знакомый, но какой-то живой голос, — Ты и пяти минут не прождал, как начал истерику.

— Имею полное право! — с душевным надрывом заявил я, — Где мой заслуженный конец игры?!

— А поговорить? — вкрадчиво спросил меня тот же голос.

И стал свет.

Та же люстра, тот же стол, стулья и блестящий металлический бесконечный кофейник. Та же марионетка Куратора с её преувеличенно круглыми шарнирами на локтях и коленях, и с полированным деревом вместо лица. Было лишь одно отличие — из дымящегося носика кофейника доносился могучий аромат, оповещающий, что в его содержимом солидная добавка хорошего коньяка.

Усевшись за стол, мы оба выжидательно уставились друг на друга, прихлебывая обжигающий вкусный напиток.

— …и? — не выдержал я, — Для меня всё кончилось, так зачем мы здесь? Ты же сказал в тот раз, что мы более не будем общаться?

— Некорректно, — меланхолично покачал головой манекен, — Я сказал, что мы разговариваем последний раз в твоей жизни. Она кончилась, мы разговариваем.

— А без этого никак? — уныло спросил я, — Хочешь предложить мне вернуться? Или наказать? Я же какие-то планы тебе порушил.

— Нет, — вновь сделал отрицательный жест Куратор, — Ты действовал в рамках правил, пусть даже и стал причиной бесперспективного конца этого цикла. Единственным «наказанием» можешь воспринимать этот наш разговор, мою последнюю попытку узнать нечто важное для себя. Я отвечу на любые вопросы в неограниченном количестве.