Страшно признаваться себе?

Ты — братоубийца, отце- и матереубийца.

Грех — концепция чисто человеческая и василискам неведомая, но вот откат за такие развлечения мог прилететь крупный. И поэтому Шиалли усиленно оправдывала себя. Хотя бы в своих глазах.

Сама придумала, сама поверила…

Пока ей это удавалось неплохо.

Занятая своими внутренними переживаниями, она не замечала глаз Хорха, который смотрел на нее далеко не с восхищением.

Ему-то эта дура уже успела надоесть.

Да, она красивая, но этим все ее таланты и заканчиваются. Ум — это ведь не тонны справочников, уложенные в память, должна быть еще и какая-то житейская смекалка.

С точки зрения Хорха, Шиалли была дурой, которая не понимала элементарного. Она нужна для придания легитимности захвату власти семьей Ссейнасс. Как белое покрывало на грязной луже, чтобы остальные василиски не взбунтовались. Силой-то их к покорности не приведешь, только хитростью.

Сейчас же все шито-крыто.

Принц пропал, король с королевой в магической коме (из которой и не выйдут до самой смерти), принцесса одна, кому бы и помочь ей, как не жениху. И Корш старался.

Что будет с Шиалли потом?

Ссейнасс до сих пор не испытывали действие вещества на василисках. Не было подопытных. Вот… будут.

Шиалли, стоящая у окна, встрепенулась.

— Что это?

По улице медленно ползли несколько десятков василисков в цветах Шерайшш, Барешш, Мессашш, Араехх, Шеанесс, Лавешш и других родов. Все в полной боевой готовности, все одеты для битвы. Но поразило Шиалли не это.

Впереди полз громадный ярко-алый василиск, и она отлично его знала. Его все знали.

Не узнать принца?

— Эреш?

— Вернулссся, — прошипел Хорх. — Но как?